, объясняется в Г лаве 2 и проиллюстрировано на Рисунках от 2-3 до 2-10. Парциальные агонисты допамина (DPA) теоретически связываются с D_>2-рецептором таким образом, что не проявляют ни полного агонизма, как традиционные антипсихотики (“слишком холодно”, с антипсихотическими действиями, но c экстрапирамидальными симптомами: Рисунок 5-32A), ни чрезмерной стимуляции, как стимуляторы или дофамин (“слишком жарко”, с положительными симптомами психоза: Рисунок 5-32B). Вместо этого частичный агонист связывается промежуточным образом (“в самый раз”, с антипсихотическими действиями, но без экстрапирамидальных симптомов: Рисунок 5-32C). По этой причине, частичные агонисты иногда называют препаратами “Золотой середины”, если они получат баланс “в самый раз” между полным агонизмом и полным антагонизмом. Однако, как мы увидим, это объяснение является сильно упрощенным и даный баланс различен для каждого препарата класса парциальных D_>2-агонистов.

Парциальные агонисты обладают внутренней способностью связывать рецепторы таким образом, что вызывают сигнальную трансдукцию от рецептора до средины между полным выходом и отсутствием выхода (Рисунок 5-33). Естественный нейротрансмиттер, как правило, функционирует как полный агонист и вызывает максимальную передачу сигнала от рецептора, который он занимает (Рисунок 5-33, сверху), тогда как антагонисты, по существу, закрывают весь рецепторный выход, и делают рецепторы “заглушенными” в плане нисходящего потока каскадов сигнальной трансдукции (Рисунок 5-33, средний). Парциальные агонисты вызывают больший рецепторный выход, нежели тихий антагонист, но меньший, чем полный агонист (Рисунок 5-33, внизу). Таким образом, между этими двумя экстремумами, возможны разные степени частичного агонизма. Полные агонисты, антагонисты и частичные агонисты могут вызывать различные конформационные изменения рецептора, которые приводят к соответствующему диапазону выхода сигнальной трансдукции (Рисунок 534).

Удивительной характеристикой D2-рецепторов является то, что им требуется лишь небольшое количество сигнальной трансдукции через D_>2-рецепторы стриатума с помощью дофаминового частичного D2-агониста, с целью предупреждения экстрапирамидальных побочных эффектов. Таким образом, лишь небольшая степень действия парциального агониста, иногда называемая “внутренней [intrinsic] активностью”, может иметь совершенно иной набор клинических следствий в сравнении с заглушенным и полностью заблокированным D2-рецептором, что является свойством почти всех известных обычных и атипичных антипсихотиков. Все эти агенты лежат в крайнем левом углу спектра парциального D2-агониста на Рисунке 5-35. Парциальные агонисты, способные лечить шизофрению находятся практически в конце левой области парциального спектра D2-агонистов, но не области полных антагонистов. Напротив, сам дофамин, естественный полный агонист, находится справа в конце D2-парциального агонистического спектра на Рисунке 5-35. Агенты способные лечить болезнь Паркинсона (например, ропинирол и прамипексол) также лежат на правом конце спектра D