Traktatov.net
»
Поединок
»
Читать онлайн
| Один я его осилить не могу. Но рядом со мною стоит такой же смелый и такой же гордый человек, как я, и я говорю ему: | |
| 'Come, shall we go and kill the monster, so that he may not be able to dig his claws into any one!' | "Пойдем и сделаем вдвоем так, чтобы оно ни тебя, ни меня не ударило". И мы идем. |
| You understand that all I have just been telling you is only a drastic simile, a hyperbole; but the truth is that I see, in this two-headed monster that which holds my soul captive, limits my individual freedom, and robs me of my manhood. | О, конечно, это грубый-пример, это схема, но в лице этого двухголового чудовища я вижу все, что связывает мой дух, насилует мою волю, унижает мое уважение к своей личности. |
| And when that day dawns, then no more lamb-like love for one's neighbour, but the divine love to one's own Ego will be preached among men. Then, too, the double-headed monster's reign will be over." | И тогда-то не телячья жалость к ближнему, а божественная любовь к самому себе соединяет мои усилия с усилиями других, равных мне по духу людей. |
| Nasanski stopped. | Назанский умолк. |
| This violent outburst had evidently been too much for his nerves. | Видимо, его утомил непривычный нервный подъем. |
| After a few minutes, he went on in a hollow voice: | Через несколько минут он продолжал вяло, упавшим голосом: |
| "My dear Georgi Alexievich, there rushes past us incessantly a brawling stream of divinely inspired, lofty, flaming thoughts and new and imperishable ideas which are to crush and bury for ever the bulwarks and golden idols of tyranny and darkness. | - Вот так-то, дорогой мой Георгий Алексеевич. Мимо нас плывет огромная, сложная, вся кипящая жизнь, родятся божественные, пламенные мысли, разрушаются старые позолоченные идолища. |
| We, however, keep on stamping in our old stalls and neighing: | А мы стоим в наших стойлах, упершись кулаками в бока, и ржем: |
| 'Ah, you poor jades, you ought to have a taste of the whip!'-And once more I say: This will never be forgiven us." | "Ах вы, идиоты! Шпаки! Дррать вас!" И этого жизнь нам никогда не простит... |
| Nasanski got up, wrapped his cloak round him with a slight shiver, and remarked in a weary voice: | Он привстал, поежился под своим пальто и сказал устало: |
| "I'm cold-let's go home." | - Холодно... Поедемте домой... |
| Romashov rowed out of the rushes. | Ромашов выгреб из камышей. |
| The sun was setting behind the roofs of the distant town, the dark outlines of which were sharply defined against the red evening sky. | Солнце село за дальними городскими крышами, и они черно и четко выделялись в красной полосе зари. |
| Here and there the sunrays were reflected by a gleaming window-pane. | Кое-где яркими отраженными огнями играли оконные стекла. |
| The greater part of the river's surface was as even as a mirror, and faded away in bright, sportive colours; but behind the boat the water was already dark, opaque, and curled by little light waves. | Вода в сторону зари была розовая, гладкая и веселая, но позади лодки она уже сгустилась, посинела и наморщилась. |
| Romashov suddenly exclaimed, as if he were answering his own thoughts: |