Нужно только правильно положить камешек, чтобы самая первая струйка воды потекла туда, а не сюда. Вчера случилось что-то подобное. Не знаю, что это было. Они по-новому взглянули друг на друга, или что-то вроде того… Раньше они этого не чувствовали — и вдруг стали. И тогда пыль стала очень сильно притягиваться к ним и перестала утекать.

— Так вот как всё должно было случиться! — изумлённо сказала Серафина. — И теперь ей ничто не грозит — или не будет грозить, когда ангелы заполнят великую пропасть в преисподней.

Она рассказала Мэри о бездне и о том, как она сама обо всём узнала.

— В поисках берега, — объяснила она, — я летела высоко в небе и встретила ангела — женщину-ангела. Она была очень странной; она была и старой, и молодой, — продолжала она, забывая, что сама кажется Мэри такой же. — Её звали Ксафания.

Она рассказала мне о многом… Она сказала, что вся человеческая история — борьба мудрости с глупостью. Она и мятежные ангелы, последователи мудрости, всегда пытались разбудить умы людей; Владыка же и его церкви всегда пытались их усыпить.

Она привела много примеров из истории моего мира.

— Я могла бы привести много из истории своего.

— И до сих пор мудрости почти всё время приходится действовать тайком, говорить шёпотом, как шпиону, прятаться в укромных уголках мира, потому что суды и дворцы заняты её врагами.

— Да, — сказала Мэри, — я признаю и это.

— И, хотя силам Царства пришлось отступить, битва ещё не окончена. Их соберёт новый предводитель, они вернутся с новыми силами, и мы должны быть готовы дать им бой.

— Но что случилось с лордом Азраилом? — спросила Мэри.

— Он вступил в бой с Небесным Правителем, ангелом Метатроном, и сверг его в бездну. Метатрон исчез навсегда. И лорд Азраил тоже.

У Мэри перехватило дыхание.

— А миссис Коултер? — спросила она.

Вместо ответа ведьма вынула из колчана стрелу. Она выбрала лучшую, самую ровную, идеально выверенную.

И сломала её пополам.

— В моём мире, — сказала она, — я увидела, как эта женщина пытала ведьму, и поклялась себе, что пошлю эту стрелу ей в горло. Теперь мне этого не сделать. В схватке с ангелом она и лорд Азраил пожертвовали собой, чтобы мир стал безопасным для Лиры. Поодиночке им бы это не удалось, но вместе они это сделали.

Мэри печально спросила:

— Как же нам сказать Лире?

— Пусть она спросит сама, — сказала Серафина. — Или не спросит вообще. В любом случае, у неё есть прибор для чтения знаков. Он скажет ей всё, что она захочет узнать.

Некоторое время они молча сидели рядом, как две давние подруги; в небе над ними медленно кружились звёзды.

— Ты можешь предвидеть, что они решат? — сказала Мэри.

— Нет, но если Лира вернётся в свой мир, я буду ей сестрой всю её жизнь. Что будешь делать ты?

— Я… — начала было Мэри и тут же поняла, что до сих пор ни на секунду об этом не задумывалась. — Думаю, мне место в моём мире. Хотя и жаль будет покидать этот — здесь я была очень счастлива. Наверное, счастливее, чем когда-либо в жизни.

— Ну, если ты вернёшься домой, в другом мире у тебя останется сестра, — сказала Серафина, — как и у меня. Мы снова увидимся через день-два, когда приплывёт корабль, и поговорим ещё по дороге домой; а потом расстанемся навсегда. Обними же меня, сестра.