Серафина Пеккала выбрала одну из верхних веток поудобней и вместе с птицами села на ней среди раскрытых цветков, впивавших пыль.

— Вы недолго будете птицами, — сказала она. — Очень скоро ваш облик станет постоянным. Посмотрите вокруг и запомните всё это.

— А кем мы будем? — спросил Пантелеймон.

— Вы узнаете это раньше, чем думаете. Послушайте, — сказала Серафина Пеккала. — Я поведаю вам секрет, известный только ведьмам. Я могу это сделать потому, что вы здесь, со мной, а ваши люди спят внизу. А для кого такое возможно?

— Для ведьм, — сказал Пантелеймон, — и для шаманов. Значит…

— Оставив вас на берегу мира мёртвых, Лира и Уилл, сами того не зная, сделали то, что ведьмы делали всегда. На севере нашего мира есть ужасные, безлюдные места. Когда наш мир был ещё молод, там случилась великая катастрофа, и с тех пор в тех местах нет жизни. Туда не могут войти дэмоны. Чтобы стать ведьмой, девочка должна одна, без своего дэмона, пересечь пустоши. Вам знакомо страдание, которое испытывают они оба.

— Но после этого ведьма понимает, что её дэмон не отделён от неё, как в Болвангаре, что они всё ещё единое существо, но теперь могут странствовать сами по себе, путешествовать в дальние края, видеть диковинные вещи и приносить с собой новые знания. Ведь вы не разделены?

— Нет, — ответил Пантелеймон. — Мы остались едины. Но было так больно, и мы так испугались…

— Так вот, — сказала Серафина, — они не смогут летать, как ведьмы, и жить столько, сколько мы. Но благодаря тому, что они сделали, вы с ними стали ведьмами во всём остальном.

Дэмоны задумались над этой странной новостью.

— Это значит, что мы станем птицами, как дэмоны ведьм? — сказал Пантелеймон.

— Терпение.

— А как Уилл может быть ведьмой? Я думала, все ведьмы женщины.

— Эти двое многое изменили. Все мы привыкаем к переменам, даже ведьмы. Но одно осталось прежним: вы должны помогать своим людям, а не препятствовать им. Вы должны помогать им, наставлять их и обращать их сердца к мудрости. Для этого и существуют дэмоны.

Они молчали. Обратившись к соловью, Серафина сказала:

— Как твоё имя?

— У меня нет имени. Я не знала, что родилась, пока меня не оторвали от его сердца.

— Тогда я назову тебя Киръява.

— Киръява, — сказал Пантелеймон, пробуя имя на слух. — Что оно означает?

— Скоро вы поймёте, что оно означает. Но сейчас, — продолжала Серафина, — вы должны внимательно послушать меня: я скажу вам, что надо делать.

— Нет, — решительно ответила Киръява.

Серафина мягко сказала:

— Вижу, вы знаете, что я хочу вам сказать.

— Мы не хотим это слышать! — сказал Пантелеймон.

— Ещё рано, — сказала соловей. — Слишком рано.

Серафина умолкла: она была согласна с ними, и ей было грустно. Она была самой мудрой из них и должна была указать им правильный путь; но, прежде чем продолжить, ведьма подождала, пока они немного успокоились.

— Где вы были, где странствовали? — спросила она.

— По многим мирам, — ответил Пантелеймон. — По всем, в которые находили окна.

Окон больше, чем мы думали.

— И вы видели…

— Да, — сказала Киръява, — мы внимательно смотрели и видели, что происходит.