Неужели любовь именно такая? Один любит, другой позволяет вокруг себя хлопотать? Не особо справедливо. Приятно? Пожалуй, но ненадолго. Завтра меня это все начнет раздражать, ложка с миской полетят в угол или в чернявую голову, а спальня будет оглашена моими воплями.

На десерт у меня был яблочный штрудель с сахарной посыпкой и кружка горячего глювайна, такой у нас варят только зимой или для больных.

– Ты меня опять напоить хочешь? – вдохнула я аромат пряностей, меда и вина.

Чернющие глаза наполнила скорбь:

– Беспочвенные и обидные подозрения, Аделька. От огромной своей любви дювалийское на ваши дикарские компоты трачу.

Отхлебнув, я передала глювайн страдальцу:

– Попробуй, жадина, я больше не хочу, на штрудель даже не рассчитывай, не поделюсь, хотя за волшебницу пани Марту… – Отщипнув кусочек, я засунула его в улыбающийся рот чародея. – Заслужил. Скажи, пища богов?

Десерт мы поделили примерно поровну, хихикали над пятнышками сахарной пудры на носах и щеках, поили друг друга из кружки. Марек спросил меня об отце.

– Не знаю, никто не знает. Маменька… Нет, это не то, о чем ты подумал, болван! Мутти приличной женщиной была! И очень, очень одинокой. Она хотела ребенка, так хотела, что однажды у нее появилась я.

– Что значит «появилась»?

– Так бывает, когда Берегиня о чем-то просит у вышних сфер, о чем-то действительно важном, эту просьбу обязательно исполняют. Мораве нужна была наследница, кто-то, кто сможет после нее берегиней стать. Маменьке отдали меня. Волшебные фаты принесли…

– Куда? – перебил Мармадюк, подавшись вперед. – В Лимбург? В этот трактир?

– Разумеется, нет. Просьбы не так работают. Нужно на священную гору подняться к тому самому озеру, через которое в наш мир феи выходят. Маменька туда паломничество совершила, как положено, искренне помолилась. И две прекрасные девы появились из озера с колыбелькой на руках. Сказали ей, как меня зовут, и предупредили, что младенец не простой, его пришлось росой с волшебного цветка напоить, иначе ребенок бы не выжил. Вот и все.

– Что значит «все»? Имена фей? Откуда они тебя взяли? Морава твоих настоящих родителей искать не пыталась?

– Имен своих волшебные панны не сообщили. – Я пожала плечами. – Откуда? Мутти решила, что меня в жертву темнейшей королеве в одном из горных поселений принесли. Там, знаешь, до сих пор такой культ Нобу процветает. Поэтому она и семью мою искать не стала.

– А ты сама не пробовала?

– Зачем? – хихикнула я. – Да и времени у меня на поиски не было. Берегиня постоянно на посту или после дежурств отсыпается. Мне тринадцать исполнилось, когда мама заболела и слегла, пришлось и трактир на себя взять.

– Неужели твоя мутти, – последнее слово парень почти выплюнул, – не видела, что ты совсем на тарифку не похожа?

– Мужчинам, наверное, неизвестно, что у всех младенцев после рождения голубые глаза, и появляются они на свет без волос? Когда пушок на моей голове потемнел и глаза стали карими, матушка уже настолько меня любила, что никому бы не отдала. Да и, сам подумай, что бы простые люди делали с ребенком с моими особенностями? Матушка, по крайней мере, могла меня от лессеров защитить.