Нет, Аделька, ты совсем умом тронулась. Родного ребенка сиротой ради какого-то постороннего мужика оставлять. Драгоценную… Малгожатку. Да, ее именно так звать будут, Малька, Малечка, Малюся… Каким бы именем доченьку панны феи не наградили…
Я заснула и проспала до самого заката.
Глава 7
Фаханова ловушка
Я стояла перед зеркалом, поправляя подол моего приличного парадного платья. Мармадюк заглянул в комнату, хлопнул в ладоши:
– Прекрасно ровно настолько, чтобы я здесь не мучился ревностью.
Вчера мы с ним пришли к соглашению: я отправляюсь на прием к бургомистру, он остается в трактире за хозяина. Беспроигрышный вариант с хозяйским статусом и в этот раз не подвел, Марек с радостью согласился. Мы вместе прогулялись по ночному Лимбургу, развеяли парочку приблуд и даже не спорили, кто где ночует. За целый день я так отоспалась, что согласилась разделить с магом свою кровать. Действительно разделить, на две половинки, волшебной золотой сковородкой. Марек еще потешался, что Спящий, если верить легендам, когда был еще человеком, использовал в подобных целях меч. С какой именно из своих жен, в легендах не уточнялось. Может, меча было тоже два. Я думала, Марек заснет первым, и я поболтаю с его артефактом. Отоспалась же, как было уже сказано. Ошиблась.
Сначала, когда мы оказались по обе стороны от разделяющей сковородки, со мною беседовали на самые горячие темы, не кулинарные.
– Адель, – шептал чародей, – когда ты наконец сдашься, я поцелую тебя всю, от макушки до кончиков пальцев на ногах, не пропуская ни кусочка твоего белого сладкого тела…
Не знаю, на что Мармадюк рассчитывал, мне от слов «сладкое» и «тело» в одном предложении было так страшно, что зубы стучали. А там же еще «кусочки» фигурировали!
– Расскажи, – перевела я тему, – о тех феях, с которыми ты на волшебной горе жил.
Ну вот кто меня за язык тянул? Плохая тема и Болтуном уже развитая чуть больше чем полностью.
– Ты совсем не ревнуешь, милая? – Марек мечтательно улыбнулся. – И ты абсолютно права, ни одна из фат не сравнится с моей Аделькой, и ничто, что у нас с ними происходило, даже не приблизится к тому, что будет с драгоценной Моравянкой. Она будет…
– Феи, – перебила я мужские грезы. – Как их звали?
– Асмодия и Флоризея.
– Красивые имена, – поддержала я беседу по обыкновению всех трактирщиков и отпихнула сковородкой придвинувшегося Марека. – И что же, эти панны были красноволосы и красноглазы?
– Что? – переспросил он, потирая место ушиба. – Ах, нет, это фаты, что по нашему миру бродят, придерживаются во внешности классических традиций. Мои подружки были благородными дамами, обитательницами вышних сфер, фрейлинами самих королев. Асмодия служила, то есть, наверное, все еще служит, темнейшей Нобу, а Флоризея – наперсница светлейшей Алистер. Поэтому… Флоризея – очень статная светлокожая блондинка с голубыми как зимний лед глазами, у нее тонкий носик, большой рот, точеные черты лица и…
Марек посмотрел на мою грудь, я прикрылась сковородкой:
– А как выглядит Асмодия?
Мармадюка позабавили то ли воспоминания, то ли мой пугливый жест.