В этот момент Уилл принес новую порцию зелья.

– Угощаю! – сказал он. – А можете сказать, только честно: вы живые или нет?

– Нет.

– То есть вы – мертвые?

– И это нет… – покачал головой Стэн.

– Мы – Непостижимые для понимания, – важно провозгласил Гарди.

– Да уж ладно… – сказал я. – Пожмите-ка мне руку. Ну? Какие же вы непостижимые!

– Вы не поняли, – скромно опустил глазки Гарди. – Сама Вселенная в принципе непостижима для понимания. Ну и мы тоже как ее продолжение…

– Да скажи ты им, Олли… – протараторил Стэн.

– Спасибо… Стэнли! – Олли надулся и заложил пухлые пальцы за лацканы пиджака. – О’кей. Когда меня спрашивают, верите ли вы в теорию Дарвина, я отвечаю – да. А в теорию Ламарка?[51] Да. А в Ветхий Завет? Ну конечно! Как же вы можете одновременно верить и Дарвину, и Ламарку, и Богу, который якобы сказал: «Да будет свет»? – Оливер Гарди по очереди поднял три толстых пальца. – Верю! Потому что ни Дарвин, ни Ламарк, ни Ветхий Завет не дали мне ни одного доказательства! Они все равны. Было ли сотворение мира? Был ли Большой взрыв? Да ничего подобного! Вселенная, хоть это и невозможно представить, существовала всегда – миллиарды световых лет, в одну и в другую сторону. У нее нет ни начала, ни конца… Она просто бесконечна – что во времени, что в пространстве. «Ну, как же так? – рыдая, спросите вы. – Должна же она была когда-то начаться!» – «Увы, – отвечаю я. – Она существовала всегда…» – «Но как, как вы себе это представляете?!» – «Да никак. Такая уж у нас Вселенная – непостижимая для понимания. Поэтому просто расслабьтесь и получайте удовольствие. Вы – непостижимые, мы – непостижимые, все – непостижимые. Ну, может, мы чуть больше – из-за нашей черно-белости…»

– Честно говоря, вы меня потрясли, – сказал Уилл, мой бармен.

– Прекрасно. Именно с потрясения начался этот мир. Это случилось примерно миллиард миллиардов несуществующих лет назад. Можете повесить себе этот календарь на стену – туда, где нет стен…

– И что дальше? – спросил я.

– Все! – Оливер Гарди степенно развел руками. – Я все сказал. Ни Стэн, ни я никогда не рождались и никогда не умирали. Мы просто есть. И, должен вам заметить, это очень роднит нас с Вселенной!

– Вот-вот! – ввернул Стэн.

В этот момент стоявший в дальнем углу паба телевизор очнулся, издал мучительный стон – и его экран озарился цветом.

– Обновление в базе плохих новостей, – сообщил похоронный голос. – Прибыли Истребители.

– Истребители? – удивился я. – И кого они истребляют?

– Нас, – ответил Олли, постучав себя по груди.

– Но почему кому-то понадобилось вас истреблять?

Приглядевшись к экрану, мы увидели вход в наш отель, возле которого стояла толпа каких-то мрачных личностей. А потом и без всякого телевизора стало слышно, как они входят в вестибюль и поднимаются по лестнице.

Точно так же молча, без возгласов и воплей, шайка вошла в бар. Глаза у них горели, но они сдерживались и просто сканировали помещение на предмет каких-нибудь киношных язычников, библейских выродков и богохульников, передавая друг другу карточки с именами Врагов.