После этого ее внимание моментально переключилось на ожидавшее у подъезда такси, которое уже манило огнями, мягкими сиденьями, уютной темнотой, а главное – надеждой на то, что все это наконец закончится. Не обращая внимания на Леверинга, супруг почти волоком подтащил ее к машине, и едва успел затолкать внутрь, как мотор тихо заурчал. В этот момент Томас все-таки вспомнил про критика и, обернувшись на него, сморщил лицо в вопросительной гримасе.

Критик кивнул и махнул ему рукой – мол, езжайте с богом. Томас коротко кивнул в ответ и, усевшись в такси, аккуратно прикрыл дверцу. Машина еле слышно тронулась и невероятно медленно, в щадящем режиме, двинулась по переулку. Кажется, она выезжала из него минут пять.

Все еще стоя возле служебного входа, критик решил наконец рассмотреть, что за подарок вручила ему актриса в качестве оправдания.

Это оказалось… полотенце. Не больше и не меньше.

Полотенце. Но только – мокрое насквозь. Осторожно поднеся его к лицу, он почувствовал слабый запах – оно было буквально пропитано потом.

– Да… Как-нибудь в другой раз… – вздохнул Леверинг.

Да что там другой! И третий раз, и четвертый он был готов приходить сюда хоть каждый день. И пусть она опять и опять откладывает встречу и вручает ему в оправдание такие подарки…

«Но этот, муженек ее, тоже хорош! – подумал он. – Сразу не мог, что ли, сказать? Ну, да бог с ним. Как вышло – так и вышло».

Леверинг бережно сложил полотенце и, перекинув его через одну руку, другой стал ловить такси до дома.

По дороге он вдруг решил заговорить с таксистом.

– Вот скажи, если бы у тебя был сад, в котором бы тебе не разрешалось рвать цветы?

Водитель дал себе время подумать, пока вписывался в поворот, а потом выдал исчерпывающий ответ:

– А на кой хрен он тогда мне сдался?

– Правильно, – согласился Леверинг. – На хрен он никому не сдался…

Уже глубокой ночью такси прибыло на место. Критик расплатился с водителем и пошел домой, трепетно сжимая в руке заветное полотенце.

Спрашивается, на кой хрен оно ему сдалось?

Они были уже двести лет как мертвы.

И тем не менее они были живы.

Совершенно непонятно, как смогли они долететь до двенадцатой планеты системы Альфа Центавра. Тем не менее они долетели.

Нет, никакого ажиотажа не было.

Ну, разве что часов в пять утра собралась конгрегация, чтобы, так сказать, освятить чудо, рожденное в результате причудливой игры генов и поправшее смерть во имя поддержания уровня смеха на отдаленных планетах…

Ну, пришли на Альфа-космодром двадцать тысяч заплаканных фанатов, которым вчера просто показали 24-часовой фильм с участием этих двух святых, после чего все захотели лично увидеть их сошествие с пылающего небосвода и заодно немного согреться душой…

А так – нет, никакого ажиотажа.

Все замерли в ожидании.

И вот наконец после эффектного технологического шоу теней, лазерных граффити, зеркал и египетских воскурений в клубах огня и дыма материализовался долгожданный космический корабль «Альфа», который на поверку оказался… стареньким «Фордом» модели «Т» 1925 года выпуска. И в этом вот, извините, аккордеоне на колесах сидели двое мужчин – один толстый, другой тонкий, – которые яростно махали шляпами.