Он лег на кровать и зажмурился, чтобы выбросить из головы все эти навязчивые «О-о-о…» и «А-а-а», но, как только ему удалось немного провалиться в сон, он услышал, как вдалеке звякнула металлическая крышка канализационного люка… В ту же секунду он открыл глаза и повернул голову на звук.
В соседней комнате он увидел Норму, которая стояла, прижав к уху телефонную трубку. Лицо ее было белым как мел, глаза зажмурены, как будто она испытывала страшную физическую боль. Ее уже качало, а она, затаив дыхание, все слушала и слушала…
Он приподнялся в кровати, чтобы позвать ее, но в этот момент Норма схватила телефонный шнур и вслепую, прямо не открывая глаз, выдернула из розетки все охи вместе со вздохами…
Сонно пошатываясь, она добрела до ванной. Он услышал, как она встряхнула пузырек с таблетками аспирина, а потом ссыпала всю упаковку в унитаз и бросила на пол пустую склянку. После этого она три раза спустила воду. Потом подошла к постели и, немного постояв, забралась под одеяло.
Прошла целая вечность, прежде чем она тронула его за локоть. И еще одна вечность – до того момента, как она вздохнула. Вздохнула!
– Ты не спишь? – прошептала она.
Он молча кивнул в темноте.
– А может быть… – еще тише прошептала она.
Он лежал и ждал.
– Иди ко мне! – совсем еле слышно шепнула она, и он услышал, как шумно она дышит…
Осенний день
– Как же тоскливо осенью разбирать чердак… – Мисс Элизабет Симмонс покачала седой головой. – Не люблю я октябрь. Деревья облетают. Небо какое-то блеклое, как будто выгорело… – Она стояла у подножия лестницы, и весь ее вид выражал сомнение и нерешительность. – Только тут уж ничего не попишешь: октябрь все равно приходит, а сентябрь надо вырывать из календаря…
– А можно я оставлю его себе? – спросила Джульетта – темноволосая девочка, племянница мисс Симмонс, которая как раз держала в руках вырванный месяц.
– Интересно, интересно, что же ты собралась с ним делать… – сказала мисс Элизабет Симмонс.
– Потому что если говорить взаправду, то сентябрь не прошел, да и вообще никогда не пройдет… – Девочка подняла календарь над головой. – Я ведь про каждый день помню, что когда было.
– Ну, если так судить, то он прошел, еще даже не начавшись, – поджав губы, сказала мисс Элизабет Симмонс, и ее выцветшие серые глаза подернулись дымкой. – Я-то вот вообще ни про что не помню.
– Значит, так… В понедельник я каталась на роликах в Шахматном парке, во вторник ела шоколадный торт у Патрисии Энн, в среду получила восемьдесят девять баллов за диктант… – Джульетта засунула листок от календаря в карман блузки. – Это было на этой неделе. А на прошлой поймала в ручье рака, качалась на лиане, поранила руку гвоздем и свалилась с забора. И это все я успела сделать до пятницы!
– Какая ты молодец, все успеваешь, – сказала Элизабет Симмонс.
– А я и сегодняшний день запомню, – прищурилась Джульетта. – Сегодня листья на всех дубах начали краснеть и желтеть…
– Ну, хорошо, беги, поиграй, – сказала тетушка. – А я пойду все-таки разберу наверху.
Тяжело вздыхая и отдуваясь, она поднялась на затхлый чердак.