Другие это опровергали и считали Иванова хорошим полицейским – прослужил в полиции пятнадцать лет, был известен как примерный семьянин, отец пятерых детей. Да и пристав Шибаев среди сотрудников вовсе не считался этаким держимордой, мучившим подчиненных придирками. Репутация у него была самая хорошая: бывший офицер, участник Русско-японской войны, кавалер боевых орденов. Службу в полиции начал в конно-полицейской страже, потом был начальником питомника полицейских собак, а приставом – последние два года. Словом, сведения шли самые противоречивые. Навести в них порядок так и не удалось, следствие уперлось в тупик по весьма существенной причине: в день похорон пристава Иванова нашли в камере мертвым и быстро установили, что он отравился цианистым калием, неизвестно как попавшим к заключенному. Предполагали лишь, что отраву передала жена, мастерски запрятав в теплой одежде, которую ей позволили передать арестованному. Но это была всего лишь одна из версий. Дело пришлось закрыть, и оно так и осталось навсегда неразгаданным.
Только иные бульварные журналисты (обожавшие сенсации не меньше нынешних) писали, что тут налицо некая мистика: мол, казанская часть – «плохое место». Несколько лет назад там уже случалась схожая история: городовой стрелял в околоточного надзирателя, но тот остался жив.
А теперь, по своему всегдашнему обыкновению, чтобы отвлечь читателя от кровавых и неприглядных историй, расскажу несколько других, где криминал пусть и присутствует, но в обстоятельствах дела, честное слово, определенно есть и доля откровенного юмора…
Впрочем, в первой истории криминала не было вообще – тогдашние полицейские власти не нашли его ни на копейку. Но история реальная и интересная.
Как и во всех случаях, которыми я завершу главу, дело происходило в сельской местности, в отдаленных деревнях. Русская деревня, будем уж называть вещи своими именами, в массе своей была изрядно невежественной, и там со старинных времен гуляли самые дикие суеверия, порой выливавшиеся в кровавые инциденты…
В конце XIX века крестьяне одного из сел Орловской губернии, неизвестно каким образом определив в бродячей собаке «оборотня», принялись старательно и усердно ловить его всем селом. За бедным псом гонялись более суток, а изловивши наконец, отрубили лапы и повесили. На этом дело не кончилось, на Руси (да и во многих других европейских странах) испокон веков существовало старинное поверье, которое все прекрасно знали: если ранить «скинувшегося» животным оборотня, то после того, как он превратится назад в человека, у него будут те же самые раны.
Так что «расследование» продолжалось с прежним пылом. Сначала по привычке заподозрили деревенских старух (всякий знает: уж они-то в первую очередь черт-те чем оборачиваются, от собак до тележных колес!). Старух раздели и осмотрели, но, на их счастье, ни у одной ран не нашли.
Тогда в чью-то «светлую» головушку пришла идея: не там ищем! Собака-то была молодым кобелем, все видели, а значит, нужно искать не старуху, а молодого мужика с соответствующими ранами.