– Лотти, я хочу, чтобы ты…

Прежде чем она договорила, дверь распахнулась.

Рыжеволосая горничная сделала книксен и сказала:

– Принцесса, вас приглашают в тронный зал.

Элли закатила глаза в притворной досаде.

– Ханна, я же просила, не называй меня принцессой!

Она улыбнулась служанке, и та смущенно хихикнула в ответ, не поднимая глаз. Лотти с трудом верилось, что Элли снова ведет себя совершенно нормально, хотя еще несколько секунд назад атмосфера в гостиной была до предела напряжена.

– Спасибо, Ханна. – Джейми одарил горничную милой улыбкой, не выказывая ни малейшего волнения.

– Элли, ты хочешь, чтобы я – что? – шепотом спросила Лотти. – Договаривай, раз начала. Что я должна сделать?

Элли посмотрела на нее с широкой, но вымученной улыбкой.

– Поздно, времени уже нет.

Широкие дубовые двери с легким скрипом отворились. Из тронного зала хлынул свет – мощный белый поток заставил Лотти прикрыть глаза и задержать дыхание. Когда же она привыкла к необычному освещению, ей пришлось сдерживаться, чтобы не ахать от восторга на каждом шагу при виде сказочной обстановки.

Помещение будто бы светилось изнутри. Белые стены и карнизы были отделаны затейливым лепным орнаментом, потолок украшала роспись – странные, причудливые существа и фантастические животные окружали хрустальную люстру, рассыпавшую свет множеством мелких точек, похожих на снежинки.

В центре зала на троне восседал король Маррадовы. В форме и темном цвете глаз отчетливо прослеживалось семейное сходство с дочерью, однако волосы правителя были светлыми. Идеально подстриженные, они красиво обрамляли лицо с резкими чертами. Высокая спинка трона за спиной короля казалась частью его долговязой фигуры. Он обвел взглядом каждого из троих подростков и коротко кивнул Джейми. Юноша, не меняя бесстрастного выражения лица, ответил тем же.

По правую руку короля сидела сухощавая пожилая женщина, чьи длинные седые волосы были забраны наверх и уложены пышными волнами. Не требовалось быть детективом, чтобы сообразить: это бабушка Элли. Ее спину поддерживала темно-синяя подушка с золотыми кистями, а в руке она держала великолепную трость с набалдашником в виде волчьей головы, отлитой из золота. То, как престарелая дама сжимала рукоять трости, свидетельствовало не о слабости, а наоборот, властности, привычке командовать и требовать подчинения. Когда она устремила холодный взор на Лотти, по спине у девочки пробежал холодок. «Злая колдунья», – невольно подумалось ей. В облике старухи определенно присутствовало нечто, наводящее ужас.

Слева от короля, сцепив руки за спиной, стоял высокий мужчина, один глаз у которого, кажется, был стеклянным. Он улыбнулся вошедшим, задержав взгляд на Лотти чуть дольше, чем той хотелось бы.

– Ее королевское высочество принцесса Элинор Пруденс Вулфсон… – начал человек с искусственным глазом.

«Что я здесь делаю? – спросила себя Лотти. – Мне тут не место!»

– …испросила официальной аудиенции у его величества по вопросу применения Акта Шесть. Уместность данного прошения и возможность его удовлетворения в настоящее время рассматриваются. Контраргументом в данном случае служит… – Стеклянноглазый прокашлялся и повторил: – Контраргументом в данном случае служит тот факт, что принцесса, по словам королевы-матери, «в течение длительного времени демонстрирует исключительно разочаровывающее поведение и нарушает все установленные договоренности».