Получалось, что это он, Степан, глупо себя повел, когда решил скрыть от всех происшествие с Лаврентием. Значит, именно Степан, в конечном счете, виноват в том, что все так получилось.

Колдун поднял руку и погладил девушку по голове. Она затрепетала и перестала плакать. Потом улыбнулась, посмотрев в глаза Лаврентию.

Степан в ту минуту подумал, что перед ним зарождающаяся любовь, и девушка явно «положила глаз» на его друга, но у него теперь появились другие заботы – и весьма серьезные. Как бы этой любви не пришлось прерваться слишком рано…

Нужно было осмотреть этот проклятый цветок, оценить грозящую опасность.

Когда Степан с Лаврентием вошли в каюту, оказалось, что все обстоит гораздо хуже, чем они думали. Точнее, стало окончательно ясно, чем именно «цветок» угрожает их плаванию.

Корни вонзились между досками борта и оплели их. После этого они стали утолщаться, буквально разламывая корабль. Доски еще держались, но корни, словно стальные щупальца, охватили их и раздирали в разные стороны. Исход был совершенно очевиден: это был вопрос времени.

Кроме всего прочего, щупальца расползлись от прежнего места в разные стороны, увеличив площадь поражения.

– Еще день, и в нашем борту будет дыра, – заметил Степан. – А здесь ведь как раз при нашей посадке проходит линия воды. Как только эта дрянь раздерет нам борт, сюда хлынет вода.

– И что? – спросил Лаврентий. – Ты хочешь сказать, что мы затонем?

– Запросто, – ответил капитан. – Посмотри, каких размеров будет эта дыра. Столько воды нам не вычерпать, бриг погибнет.

Слышавшая его слова Ингрид снова зарыдала.

– Никому из команды не говорить, – приказал Степан на всякий случай. – Делаем вид, что все идет как надо. Только паники нам не хватало.

Они поднялись на палубу, но настроение было тяжелым. Оставалось от силы несколько часов до того момента, когда в борту образуются щели, и в них начнет течь вода. Некоторое время ее можно будет вычерпывать. Но очень скоро щели расширятся, и тогда кораблю придет конец.

– Два вопроса, – сказал Степан своему другу. – Можем ли мы каким-то образом выдрать эту гадость из корабля? Топор ее не берет. Может быть, возьмет огонь?

– Ага, и мы сожжем корабль, – меланхолично заметил Лаврентий. – Знаешь, давай с этим не спешить. Потерять корабль мы успеем и без огня. И вообще, – добавил он грустно. – Если бы этот «цветок» можно было выдрать, Хаген не стал бы его сюда присылать. Нет, если уж он не поленился прикинуться доброй старушкой из Або, то, значит, действовал наверняка. От этой штуки нам не избавиться.

– А как он сумел прикинуться женщиной? – спросил Степан. – Да так ловко, что в течение долгого времени не только Ингрид, но вся команда видели вместо него эту женщину-фантома?

– Магия, – односложно ответил колдун.

– А ты мог бы так? – не удержался капитан.

– Я не пробовал, – спокойно ответил Лаврентий. – Наверное, мог бы, если бы постарался. Но зачем? У Хагена была цель, а у меня пока такой цели нет. Для чего мне тратить силы и прикидываться собакой? Людей пугать?

– Когда-нибудь может пригодиться, – сказал Степан.