Первой ее мыслью было, что рыба отравлена. Выбросить ее!

Моряки с изумлением глядели на ее самодурство: только что она у них на глазах купила эту рыбу, а теперь велит выкинуть ее.

– Скорее! – крикнула девушка. – Поторопитесь!

Бывший всему свидетелем, Ипат решил не вмешиваться. Он разумно подумал, что оставлен на корабле за старшего не для решения хозяйственных дел, а для обороны на всякий случай. Его ли дело спорить с Ингрид по поводу пустячных дел? Пусть дурит, сколько хочет.

Моряки были весьма недовольны. Они уже предвкушали, как будут вечером лакомиться жареной рыбой, и вдруг ее пришлось выбрасывать.

Но когда рыба оказалась за бортом, Ингрид сообразила, что дело, наверное, не в этом. Хаген не смог удержаться и в конце все же показался ей в своем истинном обличье. Он сделал это, потому что считал свою задачу выполненной и торжествовал. Он сбросил маску, потому что она, Ингрид, уже совершила нечто непоправимое!

Но что это могло быть?

Цветок! Девушка вспомнила о цветке в своей каюте и опрометью бросилась туда. Дело не в рыбе, дело в цветке!

Влетев в каюту, Ингрид снова обомлела. За то время, что она провела на палубе, цветок успел пустить множество длинных тонких корней, которые проросли через щели ящика и прочно углубились в деревянный борт судна.

Корни были телесного цвета и выглядели необычайно нежными. Как будто человеческая плоть, принявшая форму тонких цветочных корней, оплела доски ящика, а затем и борта корабля. Это зрелище показалось Ингрид отвратительным.

Она схватилась за эти корни, чтобы оторвать их. Разорвать, уничтожить! Растоптать этот проклятый цветок – плод ее наваждения, насланного Хагеном!

Но в тот же миг она подпрыгнула на месте и закричала от пронзившей ее боли. Она обожглась! Руки, которые девушка тотчас отдернула, горели, как в огне.

Цветок обжигался! К нему невозможно было притронуться!

Еще совсем недавно, когда Ингрид несла его в каюту, это был самый обычный цветок. А теперь перед нею был враг. Самый настоящий враг – яростный, атакующий. Будто бы вся черная сила и вся ненависть Хагена воплотились в этом подобии цветка. Цветка, который был цветком лишь по форме, по видимости. Как лишь по видимости на палубе брига только что была хозяйка шхуны – толстая суетливая и сердечная женщина. Это был фантом!

Женщина со шхуны обернулась Хагеном, а подаренный ею цветок – грозным оружием, призванным уничтожить корабль.

В отчаянии Ингрид пыталась резать корни цветка ножом, но они не поддавались – были как железные. Она принесла топор и пыталась рубить корни, но вместо этого разрубила в щепки столик и ящик, однако тонкие и цепкие корни остались невредимыми.

– Я боялась вам рассказать! – бормотала Ингрид, прижимаясь все теснее к Лаврентию. – Это так ужасно! И я во всем виновата!

– Да не виновата ты, – облегченно утешал ее колдун. – Этот Хаген сумел ведь всех обмануть, не только тебя. Разве могла ты догадаться о таком подвохе?

Слушая рассказ Ингрид, Степан несколько раз переглядывался с Лаврентием. Как же он казнил себя в эти минуты! Ведь это он похвалил друга за то, что тот только ему рассказал о своей встрече в харчевне с изменяющимся Хагеном. Если бы Ингрид тоже знала об этой истории, она была бы настороже и, может быть, не позволила бы так легко обвести себя вокруг пальца!