Но вопреки ожиданиям, звонил не сын. Валерия равнодушно посмотрела на незнакомый номер.

— Алло?

— Валерия Константиновна? — защебетал молоденький голос. — Это из нотариальной конторы беспокоят. У нас появилось окно, удобно ли вам подъехать через полчаса-час?

Ах да, нотариус… Не откладывая в долгий ящик, Валерия решила составить завещание — мало ли. Все сыну и его семье. Не ахти какие богатства, но расшириться хватит.

— Удобно.

Ей теперь всегда удобно. И в шесть утра, и в час ночи. Все равно почти не спала, перебирая драгоценные воспоминания о нескольких коротких месяцах, давших ей больше, чем вся жизнь тут. Мысли о Бьерне были такими же естественными, как стук сердца. Валерия закрывала глаза и видела мужа. Все до последней мелочи — веера морщинок вокруг глаз и россыпи светло-коричневых родинок на шее и плечах. В тесной хрущевке мерещились знакомые шаги, а когда дрема брала свое, в ушах звучало тихое «Моя Лери…» Да, только его. И ничья больше.

Отпив еще несколько глотков, Валерия попросила счет. В метро не пошла — опять ногами и вдоль набережной, вглядываясь в спешащих мимо прохожих. Может, это безнадёжно, но искать она будет до последнего. Не сдастся, а иначе зачем жить?

Встреча с нотариусом прошла быстро. Последние подписи поставлены, и теперь можно не беспокоиться, что ее кровно заработанные попадут не в те руки.

Пока сидела в кабинете, погода слегка исправилась. Выглянуло солнышко, и Валерия решила, что домой тоже доберется пешком. От усталости ломило спину, но тишина в пустой квартире была еще хуже.

Она шла, рассматривая умытый дождем Питер. В нескольких шагах распахнулась дверь кафе, и молодой человек галантно придержал ее для своей дамы. Под сердцем опять заныло — в который раз. Ее терзали не только мысли о любимом. Современная жизнь ежесекундно напоминала, что, кроме мужа, в том мире остались и другие близкие ей люди.

Сумеет ли Дорис и Вильямом прийти к пониманию? Справится ли Мари со своими страхами? И скольким женщинам лэрди Аллелия могла помочь, если бы не ее ужасающая глупость? А Бьерн наверняка разрешил бы построить школу для девочек в Диплоге. И ему получилось бы объяснить, что ужасный поступок Элоизы продиктован не только жаждой власти, но и отчаяньем. Валерия постоянно вспоминала короткую встречу с королевой, и та больше не казалась ей такой уж неправой. Просто еще одна жертва, но имеющая достаточно сил, чтобы бороться. Методы ее Валерия не принимала, но вот стремления — они казались понятными.

Спину опять потянуло. Да так, что в глазах замелькали звездочки. Охнув, Валерия схватилась за поясницу и сделала несколько шагов к перилам моста. Надо отдохнуть. Слишком много сегодня ходила. И самочувствие такое, будто ломовой телегой переехали…

Мутные воды канала бились о гранитную набережную. Рваные края облаков стягивались, пряча за собой солнце. Валерия смотрела на уменьшавшиеся голубые просветы и впервые за много лет готова была умолять кого угодно, лишь бы получить еще шанс. Крохотный и самый-самый последний… Она сделает все…

— Женщина, закурить не найдется? — в спину ударил звонкий голос. Валерия покосилась на стоявшую за плечом девушку. Бесформенная толстовка висела мешком, капюшон на пол лица, и джинсы рваные-рваные.