Сухая кожа и темные пигментные пятна. Белый след от пореза кухонным ножом… Нет… Нет!

— М-м-м!

— Тихо-тихо…

Откуда здесь медсестра? Почему она здесь?

— Доктор, пятая очнулась!

Нет, она не очнулась! Это все сон! Похожий на реальность кошмар! Сейчас… сейчас она ущипнет себя за руку…

— Упоительное! Живо! — крикнули над ухом. — Все хорошо будет, ну что ты… все хорошо…

Молоденькая медсестра удерживала ее собственным весом и прижимала руки к постели, не давая избавиться от окружающего ужаса. Валерия пыталась вырваться, сопротивлялась изо всех сил, но игла шприца вонзилась под кожу, впрыскивая в кровь холодное равнодушие. Обмякнув, она прекратила метаться на больничной койке. И только бессильные слезы все текли и текли по щекам, не желая останавливаться.

— Позвоните родственникам, — прошелестело над головой, — сообщите, что пятая вышла из комы.

— Мам, не сердись на отца. Он же не знал… Вот только вчера вечером уехал.

Тема неловко перекладывал ее сумку из руки в руку. Валерия не сердилась. Ей вообще было все равно, словно успокоительное, что вогнала ей медсестра, намертво засело в венах, заменив кровь на жидкий лед. Поежившись, она еще раз осмотрела палату и плотнее запахнула вязаный кардиган. Как будто ей в новинку, что Николай укатил на очередной сплав по рекам. А то, что сейчас не был рядом… Валерия опять посмотрела на «не свои» руки. Обручальное кольцо ей вернули, но надевать его казалось предательством.

— Мам, ну не расстраивайся!

Только сын — единственная радость. И там, наверное, сынок остался… Их с Бьерном. Творец, лишь бы ее тело выжило! Сохранило и выносило крохотную жизнь… Не должна она потухнуть из-за тупости одной обиженки! Валерия утерла бежавшие по щекам слезы и через силу улыбнулась Темке.

— Я не расстраиваюсь, — «чужой» голос резал слух. — Отец звонил, извинялся. Проблемы с билетами.

Ложь, конечно. Николай действительно звонил, но Валерия отмахнулась от вялого предложения приехать. Не хотел — она чувствовала это. Может, первое время его выбила из колеи кома, однако месяц плакать в больничном коридоре мужчина не собирался. Давным-давно она обиделась бы, а теперь — одна пустота.

— Поехали, Тема, — встала, отряхивая с брюк невидимые соринки. Поясницу обняла ноющая боль, расползаясь вдоль позвоночника и отдаваясь эхом в локтях и коленях. Как же без нее было хорошо! — Нечего койко-место занимать.

На самом деле ей предлагали остаться. Такой феномен — больше месяца в коме, и без последствий. Валерия подозревала, что здесь не обошлось без мистики, но благоразумно молчала. Оставаться в больнице ей не хотелось. В коридоре их ждала невестка.

— Валерия Константиновна, — улыбнулась, но как-то виновато. — А я ведь не нашла той медсестры, что с Вами первый день была. Вот…

И протянула ей пакетик с коробкой конфет. Валерия отмахнулась — что поделать, может медсестра в отпуск ушла. Дети привезли персоналу сладкую благодарность за внимание. Ну, значит, другому достанется…

Валерия напрягла память. Как хоть та девочка выглядела? Лицо будто в тумане. И собственные ощущения — тоже. Эмоции померкли, словно с потерянным телом она потеряла и всю себя. Настоящую, такую, какой и должна быть.