— Зачем, действительно, — выплюнула, задыхаясь от злости и жалости к самой себе, — разводов тут нет! Никуда жене не деться, притащи хоть весь бордель в спальню!
— Ах, госпожа. Вы меня не слышите… Понимаю Вашу боль и возмущение, но порой стоит дать шанс и просто поговорить. Не гнать прочь колкими фразами, но выслушать от и до. Раны чистят через боль, однако без этого они не заживут. Лэрд не потащит никого в спальню — он любит лишь Вас.
Мерные слова тонули в грохоте нервно стучавшего сердца. Вместо прогулки в тишине приходится слушать наставления! Это что выходит — она дура?! Не села и не поговорила? Да видеть его невозможно! На куски душу рвет.
— …А развод… Хотели бы Вы его? — продолжил Альберт, — Нет-нет, подождите! Подумайте прежде. Представьте, что этого человека не будет рядом. Что придется остаток жизни провести вот так — в одиночестве. И задумайтесь, насколько чисты Вы были перед собой. Может, ярким чувствам дали жизнь низменные желания? Не попасть в монастырь, например…
Ну это уже чистая наглость! Хватит! Они прогулялись до пруда, а назад она уже как-нибудь сама!
— По крайней мере, я не врала, глядя в глаза! И ничего ему не помешает поступить так снова! Доброго дня!
Она дёрнула рукой, намереваясь закончить этот балаган с внезапными нравоучениями, но ладонь обхватили железные пальцы.
— Люди, — голос старика обрёл силу, зазвучал молодо и четко, а глаза свернули ядовитой зеленью. Валерия похолодела — не может быть… — Как же вы надоели! Сами не знаете, чего хотите! А ребёнка жаль…
— К-какого… ребенка… — предчувствие беды наползало грозовой тучей. Она смотрела на стремительно молодевшее лицо и не могла поверить, что все это не сон.
— Вашего ребенка, — мужчина выглядел зло, — развода хочешь? Получай!
И невероятный по силе удар между лопаток отправил ее прямо в холодную воду. Она думала вскочить на ноги, но видное сквозь прозрачную воду дно пропало. Шерстяное платье намокло и камнем потянуло вниз. Страх парализовал, мешая двинуться и попытаться выплыть. Голова закружилась, лишая ориентации в пространстве, и Валерию потянуло на глубину.
— Пом…
В рот хлынула вода. Проникла в лёгкие, ледяными тисками выдавливая из них воздух, и последнее, что Валерия видела сквозь прозрачную толщу воды, уходивший от берега мужчина. А потом наступила тьма.
Глава 35
Ее разбудил мерный писк. Короткий и высокий, он отдавал в висках тупой болью. Валерия тихонько застонала и мотнула головой. Не вышло. Что-то мешало во рту, и легкие дышат сами по себе?! В ужасе распахнув глаза, она тут же зажмурилась от боли — свет слишком яркий. Попыталась вырвать из горла мешающую трубку, но едва пошевелила руками.
Воспоминания хлынули широким потоком. Бьерн, мятеж, измена, пруд… Она тонула! Альберт — нет, не Альберт — швырнул ее туда… Он такой же, как Синюшка! Странные глаза и белые зубы! Их двое? Или больше? Кто они такие?!
В бушующий водоворот вопросов вклинилась искорка паники. И, подгоняемая все новыми мыслями, раздулась в кошмарное осознание случившегося. Собирая последние силы, Валерия чуть приподняла руку, стараясь ее разглядеть. Мычание переросло в тихий стон, и глаза заволокло соленой пеленой.