А ниже – короткая, сухая заметка о том, что Османская Империя интернировала находящихся на её территориях переселенцев из Российской Империю в ЮАС. Всего – около двадцати тысяч человек…
Глава 18
Дождь, прошедший этой ночью, умыл усталый город, смыв пыль, копоть со стен домов и все те следы войны, что неопрятными прыщами выступили на подростковом лице Дурбана с началом войны. Улицы, ещё чуть влажные, сияли чистотой и надеждой, глядя на просыпающийся мир широко раскрытыми окнами. Свежевымытый асфальт и брусчатка, будто начищенная щётками, натурально пружинят под подошвами сапог, ботинок и туфелек, добавляя шагу их владельцев бодрости и игривости, свойственной радостной юности.
День обещался быть чудесным – не жарким, в меру облачным, с потянувшимся от океана свежим ветерком, перемешавшимся с ароматами цветов в палисадниках и запахами готовящихся завтраков. И ах, какие это запахи… Пройдёшь вот этак по улочкам и бульварам, продышишься полной грудью, и хочется жить, и чорт побери – до чего же здорово жить – вот так вот, в лучшем городе на Земле!
Если бы не британцы… А впрочем, и чорт с ними! Не сказать, чтобы жители вовсе не обращали внимания на войну, вот уже нет!
Следы войны повсюду. Множество военных с оружием на улицах города, патрули, установленные на перекрёстках полевые орудия, долженствующие остановить при необходимости десант англичан, барражирующие в небе дирижабли и воздушные шары с наблюдателями. Но…
… военные – чуть не сплошь (!) с девушками и жёнами, а если и нет – так хотя бы с мороженым! Нередко – с бинтами, тросточками… и не всегда в полной комплектности! Но почти всегда – с девушками. Вне зависимости от наличия конечностей.
Город торопится жить, расцветая назло всему, и даже война ему – нипочём! Британские корабли, обстреливающие Дурбан, явление временное, а вот военные с девушками, мороженое и запахи моря, цветов и готовящейся еды, будут всегда!
Несмотря на раннее утро, народу на улицах довольно-таки много. Всё больше спешащий на работу люд, возвращающиеся с рынка домохозяйки, да парочки, ставшие одной из примет города. Что им война и само время… право слово, есть вещи поважнее!
Никакого дурашливого легкомыслия, свойственного Парижу или Вене, что вы! Всё очень романтично и слегка консервативно, когда даже не слишком молодые люди, не раз обжегшие крылья в любовном огне, будто заново возвращаются в юность.
Время, когда зов плоти не то чтобы вторичен… но будто бы отступает на второй план, а вперёд выходят – взгляды! А ещё – робкие прикосновения, от которых колотится сердце и дышится через раз, полные томления вздохи…
И Божечки, как же хороши местные барышни! Вчера ещё – русские крестьянки, жидовки из местечек и больших городов, полячки и литвинки, которых объединяла разве что молодость и нужда, да подданство Российской Империи.
Всего-то – чуть приодеться, отъесться и повариться в котле большого многонационального города, делясь традициями и надеждой на будущее, которое непременно будет – светлым. И как же хороши они стали!