… а вот сценарий и подбор актёров, по моему мнению, оставлял желать лучшего!

– Какой-то… – после нескольких бокалов шампанского я несколько утерял быстроту мысли и не сразу подбираю слова, – слащавый!

Эсфирь засмеялась негромко, слегка откинув голову и показывая жемчужные зубы.

– Нет, ну правда, – не сдавался я, – в жизни таких красивых людей и не бывает! Понятно, что это грим…

– Не бывает? Точно? – перебила меня остановившаяся супруга, лукаво щуря глаза.

– Мужчин не бывает! А… ну да, как я мог забыть… – сбился я. Давнишнее моё фото в образе Дашеньки очень полюбилось Фире, и она иногда дразнится, что дочки – все в меня! Копия!

– Внешность – ладно, – согласился я поспешно, пока она снова не начала дразниться, – но сценарий?! Всё так переврать…

– А это называется художественный вымысел, – наставительно сказала Фира.

– Слишком много вымысла, – недовольно произношу я, – Какой-то… рыцарь слащавого образа вышел!

– Ну так это и не документальный фильм, – возразила супруга.

– Таки да, – я вынужден признать очевидное, – но всё равно…

– Не понравилась фильма́? – деланно удивилась Фира.

– Ну… если бы в качестве главного героя был бы какой-то посторонний тип… – нехотя признал я. Засмеявшись, Фира приподнялась на носках и коротко поцеловала меня, не слишком смущаясь редкими прохожими.

Я вздохнул… этот аргумент срабатывает всегда! Хотя на самом деле – ну враки же, враки!

Какие-то дурацкие поединки с британцами, притом чуть ли не с десяток. Бег по крышам… это ж надо было так переврать мой побег из Москвы! Не было никакой перестрелки, не было! И жандармского офицера… а всего-то – дворник! Да и тот по крышам не бегал…

А финальная песня? Нет, мы действительно записали её, и это действительно – первый в истории удачный опыт со звуком, записанный на киноплёнку!

Тогда всё очень удачно разом сошлось: опыты со звуком наконец-то дали результат; Владимир Алексеевич был ошарашен признанием от школьной подруги Наденьки и вспомнил наконец, что он ещё не старый мужчина, отчего ходил задумчивый и романтичный; Клео объявила о своей беременности, и Феликс в те дни был самым счастливым человеком на свете. Счастливым, но нужно признать – изрядно дурковатым…

Вот в таком настроении – взяли, и записали! Признаться, песня была написана много раньше, но лежала в столе – до поры, до настроения.

Но чтобы на улицах Дурбана записывать?! Нет… не было этого! В гостиной и записали.

… а вообще – хорошо получилось… хоть и наврано изрядно![148]