Ронан огляделся вокруг и потер затылок, словно нервничал. Он выглядел странно… и мило.

– Послушай, я тут подумал. Есть одно место…

Я неподвижно замерла, по биению пульса отсчитывая секунды до его следующих слов.

– Это на пляже. Нужно сойти с дороги прямо туда, где скалы. Мы с Миллером и Холденом часто торчим там после школы и в выходные. Разводим костер, болтаем, пьем пиво.

– Ладно…

– Так что, может… если захочешь как-нибудь прийти и потусить с нами, то пожалуйста. Если пожелаешь.

– Ты хочешь, чтобы я… – Внутри возникло незнакомое ощущение. В животе вдруг запорхали бабочки, а сердце забилось чаще, чего никогда не случалось в присутствии парня. Я изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал небрежно. – Ты приглашаешь меня в тайное убежище печально известных Пропащих ребят?

– По сути дела, да. – Он опустил взгляд в землю, а потом вновь посмотрел на меня. – Так… ты хочешь?

«ДА».

Мысль прозвучала так громко, что он, должно быть, ее услышал. Но она потонула в вое сирен и сигналах тревоги, кричавших, что я уже подошла слишком близко. И могу причинить боль Вайолет.

– Миллер будет там?

– Конечно.

– Тогда я не могу. Вайолет – моя лучшая подруга.

Ронан нахмурился.

– И что?

– Ну, они с Миллером почти не разговаривают. – Ощутив горькое разочарование, я лишь покачала головой. – Девушка, с которой он развлекался в вечер бала, тоже подруга. Все это сильно зарепуталось, и я… не могу пойти. Не стоит поступать так с Вайолет.

– Я понимаю. – Он потер подбородок и пнул землю носком ботинка. – Да, может, так и лучше… Ладно. Увидимся.

– Конечно… Хорошо, – проговорила я, а он развернулся и ушел, больше не сказав ни слова. – Думаю, на этом все.

Внезапный конец нашего странного знакомства, дружбы, или что там еще было между нами.

«Ничего. Между нами ничего нет».

Я наблюдала, как Ронан смешался с толпой учеников и исчез.

– Мне так лучше, – вслух проговорила я, не обращая внимания на острую боль в сердце, которая твердила мне, что все это ложь.

В День благодарения кто-то постучал ко мне в дверь. Открыв, я увидел на пороге Марианн и близнецов. Девочки, протиснувшись мимо маминых ног, обняли меня.

– Ронан!

– Привет, Ронан!

– Смотри, что мы сделали!

Лили и Ками оттеснили меня от двери. Взволнованные, они сжимали в руках индеек для Дня благодарения, вырезанных из коричневого картона, в контурах которых явно угадывались маленькие ладошки девочек. Пальчики превратились в цветные перья, а к большому пальцу были приклеены глазки.

– Мы сделали это в школе, – гордо пояснила Ками.

Лили кивнула.

– Нам бы надо вместо математики рисовать, делать поделки и есть попкорн.

Я улыбнулся. За последние несколько недель, проведя с близняшками больше времени, я научился их различать. Например, однажды я спустился, чтобы заменить батарейки в их датчике дыма, а потом они пришли навестить меня без всякой причины. Поодиночке девочек, казалось, трудно отличить друг от друга, но, когда они находились вместе, различия в их лицах были очевидны. Их мама, конечно же, знала, кто есть кто, даже с закрытыми глазами.

Марианн чуть улыбнулась мне и, затворив за собой дверь, пожала плечами.