– Курсовую, – проговорила я, протягивая руку, словно хирург, требующий скальпель.

Ронан вытащил работу из рюкзака.

– К черту все это, – пробормотал он, а затем отдал ее мне.

Меня сразу же потрясло, насколько длинной была работа. Больше затребованных Баскином десяти листов. Хуже того, она оказалась чертовски хорошей.

«Проклятье. Ронан, вдобавок к своей внешности, еще и чертовски умен. Это проверка. Вселенная решила меня испытать».

Пока я печатала, ум Ронана, четкий и ясный, хоть и в преуменьшенной форме, сквозил в каждом слове. В простых, но емких предложениях. Из-за плохой организации празднества в давке погибли почти тысяча четыреста человек, и его рассказ об этих событиях пропитался сочувствием. Эта курсовая не просто повествовала о трагическом событии, но содержала убедительные доводы в пользу того, что правление императора Николая II было обречено с самого начала.

– Как тебе удается так быстро печатать? – спросил Ронан через несколько минут.

– Практика, – ответила я, не отрывая глаз от его работы, в то время как пальцы порхали по клавиатуре. – Не люблю, когда меня что-то тормозит.

Он издал звук, который можно было принять за смешок.

– Похоже на то.

Следующие десять минут я печатала так быстро, как только могла, сознавая, что время на исходе. Стоявший позади Ронан полагался на меня в надежде сохранить свою оценку.

– Что здесь написано? – спросила я и указала на место в курсовой, где смазались чернила ручки.

– Памятный, – пояснил он и смущенно потер затылок. – Шайло… ты не должна этого делать. Оно того не стоит.

– Это точно, – согласилась я. – Над твоим правописанием нужно еще работать, а запятые – это просто кошмар, но сама курсовая чертовски хорошая. И если Баскин этого не увидит, то он кретин.

– Но…

– Тихо. Я работаю.

Ронан лишь усмехнулся. Двадцать минут спустя я закончила. Нажала кнопку «Печать», и мы помчались из библиотеки в административное здание.

Внутри за столами работали офисные сотрудники, тут и там попадались небольшие группки беседующих. Мы поспешили к мисс Оливери, сидевшей в приемной.

– Мистер Баскин все еще здесь?

– Боюсь, что нет. Он уже уехал.

– Черт.

Мисс Оливери изогнула бровь.

– Да ладно, Шайло, – проговорил Ронан. – Пойдем.

– Никогда не сдавайся. И не уступай. – Я посмотрела на мисс Оливери: – А давно он ушел?

– Недавно. Несколько минут…

– Парковка, – проговорила я и схватила парня за руку. Большую и крепкую, мозолистую от работы… совсем как мой сарай.

Я вытащила Ронана из здания администрации. Когда мы добрались до преподавательской парковки, я по-прежнему держала его за руку.

– Ой, прости. – Я поспешно выпустила его ладонь, а взамен сунула курсовую. Мы принялись осматривать парковку. – Вон там.

Как раз в этот момент Баскин открывал дверцу коричневого «Хендэ», жонглируя ключами, портфелем и термосом с кофе.

– Мистер Баскин! Подождите!

Он с хмурым видом наблюдал за нашим приближением. Ронан протянул курсовую Баскину, который взял ее и, сузив глаза, оглядел поношенную куртку парня и выглядывавшую из-под рукава татуировку. Учитель пролистал страницы; чем больше он читал, тем сильнее смягчались суровые черты его лица. Баскин поднял взгляд. Он не сумел скрыть своих чувств, и по лицу его ясно читалось, какое впечатление произвела на него работа. Затем он вновь осуждающе нахмурился.