А ничего не менялось. Ничего не прибавилось в ее жизни, кроме разве что хороших манер.

Нет, были две замужние девочки, вполне счастливые в браке. Одна, Лена Ковалева, была счастливо замужем «почти с детства», как говорила она сама, за своим одноклассником.

Вторая, тихая и спокойная Таня Дубцова, замуж вышла недавно. Избранником ее стал обычный хирург из обычной больницы. Понятно – не Крез, но красавец! Девчонки замирали, когда хирург Дубцов встречал жену после работы. Завидовали и не скрывали: ну, за такого красавца, пусть даже и нищего, пошла бы любая! Совсем скоро Таня Дубцова из Дома уволилась – ушла в декрет.

Мила поняла, что прогадала. Три с лишним года, угробленные на Алексея, окончились ничем, пустотой. Нет, жаловаться, конечно, грех – ничего плохого там не было. И он многому научил ее, это правда.

Вот только как ей жить дальше? И что ждет ее впереди?

Сначала ее предал Серега. Теперь от нее отказался Алексей.

Было обидно до слез. Получается, никому она не нужна? И тогда она твердо решила: «Теперь буду думать только о себе! Стану выстраивать, просчитывать свою жизнь. Хватит с меня пустопорожних романов, в конце концов, мне уже хорошо за двадцать, и очень скоро я никому не буду нужна».

В общем, стратегия была разработана. Осталась тактика – где и как найти мужа.

Теперь она никому не позволит распоряжаться ее жизнью. Никому.

Теперь диктовать и управлять будет она.

Алексей, нервничая и оправдываясь, объяснил, что с квартирой не получилось.

Она сухо выслушала его.

– А ты не суетись, дорогой! Что ты волнуешься? Я справлюсь сама.

В тот теплый солнечный майский день на дачу позвал ее именно он, Алексей. Но сам поехать не смог – разболелся.

Ехать она не хотела, но он уговорил: «Погода прекрасная, такая теплынь! Лес и природа, цветочки и птички. Милка, езжай! Шашлыки, хорошее вино из Тбилиси – что тебе в городе делать? Вот именно – нечего!»

Мила долго отнекивалась, но согласилась. Уговорил.

«Оставайся там с ночевкой, я приеду на следующий день, – пообещал он. – Приеду и тебя заберу». С этими словами он перепоручил Милу своему приятелю Смирновитскому – другу хозяина дачи. Смирновитский заехал за ней утром в субботу.

Он был вполне симпатичным, этот Смирновитский. И молодой – чуть-чуть за тридцать. Мила знала, что у него многолетний и тяжелый роман с известной актрисой. Та никак не уходила от мужа, богатого иностранца, и продолжала морочить Смирновитскому голову.

Она видела эту актрису вблизи – отечное лицо давно и сильно пьющей женщины. Красивая? Да. Но совсем немолодая, за сорок. Когда-то красавица, кто же спорит. От богатого и старого мужа, живущего в ФРГ, сплошные удовольствия – блестящие, до пола, шубы, бриллианты в ушах. В Бонн она моталась примерно раз в полгода. Но вид свой товарный давно потеряла. Отекшая и разбухшая, она теперь вызывала скорее жалость, чем зависть.

«Странно все как-то, – думала Милочка, искоса глядя на симпатичного и молодого Смирновитского, – и для чего ему эта… бабка? Может, любовь? Но все равно как-то странно».

Заехали и за актрисой – та жила в высотке на Пресне.