Смирновитский зашел в подъезд, Милочка осталась в машине.

Минут через сорок они наконец появились. Актриса шла впереди с лицом недовольным и очень помятым – было видно, что недавно проснулась.

Подойдя к машине, она с удивлением посмотрела на Милочку, сидящую на переднем сиденье, приподняла крутую бровь и обернулась на Смирновитского. Милочка все поняла – со вздохом выбралась и пересела назад. Актриса кивнула.

До места назначения ехали молча. Только однажды актриса попросила купить ей воды. Смирновитский остановился возле придорожного магазина и шустро выскочил.

Вернулся с трехлитровой банкой сока.

Актриса скривилась, но стала пить – жадно, громко прихлебывая.

«Все ясно, – презрительно усмехнулась Милочка. – Накануне было выпито много. Сушняк – вот как называется это дело».

Ей, почти непьющей – максимум бокал шампанского или вина, – это казалось совершенной дикостью.

По приезде на дачу – и вправду, роскошную, светлую, пронизанную насквозь солнечными лучами, усаженную стройными и легкими соснами – Смирновитский сразу же отвел возлюбленную в спальню. Поймав удивленный Милочкин взгляд, смущенно улыбнулся и развел руками: вот, дескать, так…

Милочка кивнула и отвернулась. Вспомнила: у Смирновитского молодая красавица жена и маленький прелестный сынок. В самый разгар романа с актрисой, который он и не собирался скрывать, жене доложили. Она от него не ушла. Все знала, все понимала и не уходила. Пережидала? Боялась остаться одна? Все женщины, наверное, боятся одиночества.

Гостей пока было немного: народ, не привыкший к ранним подъемам, подтягивался постепенно. Все высыпали на улицу, радуясь прекрасной погоде и долгожданному солнцу. Поляна пестрела разноцветными летними платьями женщин и элегантными шляпками от солнца.

Женщины были как на подбор – стройные и молодые красавицы. Начинающие актрисы и балерины, дочки важных чинов и просто красавицы, искательницы приключений и богатых любовников или мужей. Пили вино, закусывая спелой клубникой.

Мужчины, солидные, модно одетые, вальяжные и знающие себе цену, исподволь и с прицелом оглядывали красоток – на день или два. А может, подольше. Многие были женаты, но это не отменяло веселья и праздника. И романов тоже не отменяло. Были и те, кто приехал с женой. Но они оставались в явном меньшинстве.

Это было похоже на ярмарку – мужчины искали приключений, а женщины, как всегда, рассчитывали на большее.

Милочке стало скучно и захотелось спать. «Зря я сюда притащилась», – подумала она.

На большой, светлой террасе стояло старое глубокое кресло. Она села в него и не заметила, как задремала. Сквозь некрепкий сон она видела, что к ней подошел какой-то мужчина в белой рубахе с закатанными рукавами и укрыл ее тонким пикейным одеялом, лежащим на диване.

Проснулась Милочка свежей, бодрой и очень голодной. Стол уже был накрыт. На большое блюдо горкой были вывалены розовые крабы, посредине стола стояла большая жестяная синяя банка с черной икрой. Ярко-красные помидоры, пупырчатые огурчики с невероятным запахом свежести и лета, огромное блюдо с почти черной черешней, ломти перламутровой ветчины, золотистые куски осетрины и прочие яства одуряюще пахли и соблазняли. С участка тянуло дымком от мангала и запахом жареного мяса. Все стали рассаживаться, а мужчины вносили огромные шампуры, с шашлыка стекал прозрачный сок.