— Извини… Так что там? — повторила она громоподобным шепотом.

— Пойдем, посмотрим, — голос Стара был спокоен.

— А вдруг там этот зверь?

— Пока не откроем дверь, не узнаем, верно?

И Катя подошла к двери. Глубокие извилистые трещинки. Орнамент поверху. Ручка-кольцо.

Она толкнула от себя.

Дверь глухо скрипнула, но не поддалась. Девочка надавила сильнее, но снова безрезультатно.

Она обернулась к Стару, посмотрела на онемевшее лицо Ярушки:

— Не открывается.

— Ну, что ж, и этому тоже найдем разгадку. Но, к сожалению, Катя, должен тебе сказать, что этим же путем к своей маме ты попасть не сможешь, — и добавил чуть громче: — Благодарю, Ларец, мы увидели все, что хотели.

Снова удушье и головокружение — и они опять в библиотеке, в своем теле и размере.

— И что теперь? — Катя устало опустилась на пол. — Я застряла здесь и никогда не увижу маму?

Ярушка закусила костяшку пальца, чтоб не разреветься, так ей жалко было свою подругу.

Стар положил Кате руку на плечо:

— Мы найдем способ. Покажи, что еще было в шкатулке.

Катя снова открыла шкатулку, только теперь без заветных слов, и на дне увидела моток с нитками и полупрозрачный камень сочного василькового цвета. Она протянула руку, чтобы достать их, но волхв остановил ее:

— Погоди.

Он взял в руки шкатулку, чуть наклонил ее так, чтобы ее содержимое отразилось в воде.

По водной глади пробежала рябь, а когда она улеглась, Катя увидела в отражении преобразившийся ярко алый вместо василькового, искрящийся самоцветными огнями камень. От него, узкими серебристыми змейками к ее рукам тянулись лучи.

— Что это? — прошептала она.

— Алатырь. Камень, открывающий двери. Твоя бабушка, Ярушка, оказалась права и в том, что матушка нашей Катей — большому ведовству открыта…

— А этого не может быть, — Катя упрямо мотнула головой. — Она искусствовед. Ученый.

Стар только покачал головой:

— Алатырь — царский камень. Его не у каждого волхва встретишь. А у матушки твоей он имеется.

— И в книге древней ее портрет имеется как Макоши, — опять встряла Ярушка. Сокол встрепенулся и едва не укусил ее за руку. — Ай!

Катя недоверчиво нахмурилась.

— Не веришь?

— Нет.

— А ну-ка, вода, покажи, кто чары сильные наложил на ларец этот, — и он взглянул на Катю: — Смотри!

Сердце у нее подпрыгнуло и оборвалось: на нее смотрела ее мать, Мирослава Мирошкина. Катя всхлипнула и бросилась к Ярушке на грудь.

— Не может быть! Этого не может быть!

— Зато теперь мы точно найдем тебе дорогу домой, — тихо отметил Стар. — Дай только немного подумать.

Он задумчиво посмотрел на шкатулку и ее содержимое, дотронулся до темного, потрескавшегося дерева.

— Ярослава, Кате надо отдохнуть, в себя прийти. Отведи ее в дом. А ларец этот здесь пока оставь. Мне подумать надо. Ступайте.

И он легонько подтолкнул их к лестнице наверх.

Шкода и Афросий, конечно, увидели дым от костра.

Пока они делали Антону носилки, от Кати и ее друзей простыл и след.

— Вот же черт! — в очередной раз ругнулся Афросий и с неприязнью глянул на Антона. — Ведь рядом были. Если б не этот хлыщ, уже бы бабке сдали деваху, да и дома в баньке парились.