Кате ничего не оставалось, как поплестись домой: понимания, как попасть домой после разговора с волхвом у нее не возникло, но тень надежды грела, не давая отчаяться.

Когда они вышла из дома Стара, был уже вечер.

От реки тянуло прохладой и свежестью, дымком вечерних костров и горьковато-приторным ароматом полыни и медуницы.

Аркаимцы ужинали в своих домах, открыв все двери и окна навстречу вечеру. Светловолосый мужчина сидел перед домом и вытачивал из дерева колыбель для младенца. Его беременная жена присела рядом, прикрывая рукой округлый живот, и они любовно поглядывали друг на друга и загадочно улыбались. Будто у них одна на двоих тайна. Никому не известная.

— Кать, пойдем, посмотрим на шатры, которые к завтрашнему состязанию ставят, — предложила Ярушка, показывая куда-то в сторону западного входа. — Там, небось, и ребята тренируются, и Енисея. Посмотрим?

Катя обрадовалась: нет, не тому, что надо куда-то идти, и что-то смотреть, впечатлений ей на сегодня хватило с лихвой. У нее, всегда нелюдимой и замкнутой, наконец, появилась возможность оказаться одной и подумать. О том, что с ней произошло. Осознать это.

Она обернулась к подруге, кивнула:

— Яруш, ты иди. Я завтра все посмотрю.

— Тебе, что же, не интересно? — озадачилась Ярушка, в глазах промелькнуло разочарование.

— Нет, что ты! Не в этом дело! Просто… Я никак не могу поверить в то, что со мной происходит, — она дотронулась до подсвеченной заходящим солнцем оранжево-алой стены Большого Аркаима. — Да и хотелось бы еще подумать о вчерашнем дне, вдруг, я вспомню что-то еще, важное.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Дорогу назад найдешь?

— Если за мной не станет гнаться вурдалак — найду, — Катя улыбнулась и, махнув подруге рукой, направилась в сторону Общего дома для девочек.

Она вышла на главную улицу, рассеянно поглядывая то на ребятишек, бегавших между домами, то на темнеющее небо. Какая-то женщина в красном платке ругалась с соседкой, мальчишка гнал козу, легонько тыкая ее в бок прутиком.

Катя лавировала между прохожими, стараясь никого не задеть, и тут с силой столкнулась с встречным прохожим. Подняла глаза, чтобы извиниться и обомлела:

— И снова здрасте! — радостно воскликнул Антон. — А я тебе давно машу-машу, а ты вся такая заду-умчивая…

— Привет! Вот удивляюсь, как вы нас все время находите?.. — пробурчала Катя, стараясь изобразить гнев.

— Привет, привет! — повторил Антон, и криво усмехнулся. — Пойдем к речке? А то нас тут затолкают…

Катя очень обрадовалась, увидев Антона. Проходя мимо него, она даже тихонько потрогала свои щеки — горячие как огонь, значит, красные… Ох, не удобно-то как! Но от прогулки не отказалась.

Они вышли за крепостную стену, воспользовавшись ближайшим выходом из города. Стражники, деловито беседовавшие у ворот, подозрительно посмотрели на Антона, бросили:

— Скоро ворота позакроем. Не мешкайте там…

Катя кивнула.

— Ты как вообще в город прошел, они ж не пускают…

Антон уклончиво улыбнулся:

— А я понял, подождал. Семейство какое-то шло, я с ними и проскочил…

Прошли по узкому северному мосту (этот выход предназначался только для пешеходов, и мост, соответственно, был неширокий, с веревочными поручнями), и, миновав двухметровый ров, наполненный водой, направились в сторону реки.