— Нет, ничего не сделал! Просто поняла, что больше там не могу находиться… — Крис украдкой бросила взгляд на своего соседа по дивану, заерзала. — Я развожусь, — пояснила она ему. — У мужа обнаружилась другая семья, вот и…

Я вспомнила про чай, подскочила и стала хлопать шкафчиками, разыскивая третью чашку, заваривать его под краткий пересказ бед Кристины. Почему-то она решила довериться Пудингу и поделиться с ним. Я даже немного заревновала.

Но он комментировал ее рассказ как-то очень бережно, но при этом четко и резко, раздавая благоверному моей подруги эпитеты и определения, с которыми я была совершенно согласна.

— Это глупо, да, что я прилетела? Мне почему-то показалось, что здесь станет легче. Я не могла больше, просто не могла…

И Крис разрыдалась в голос.

Я дернулась к ней, но Пудинг уже решил вопрос, обняв ее и позволив уткнуться себе в грудь. Одной рукой он гладил ее по спине, другой насыпал в чай сахар ложку за ложкой. Когда она чуть подуспокоилась, он протянул ей чашку.

Крис сделала глоток и ойкнула:

— Сладкий! Мне нельзя, я на диете!

— Какая еще диета! — рявкнул Пудинг. — Тебе сейчас нужна диета при нервном истощении! Включает шоколад, фрукты, мед и жирную рыбу! У тебя есть мед?

Это он мне.

— Есть! — я снова похлопала шкафчиками и нашла половину банки, которую когда-то покупала, чтобы сделать настоящую пахлаву. Так, как в Турции, у меня все равно не получилось, проще было купить. Вот теперь зато пригодилось. — Шоколад, кстати, тоже.

— Мне нельзя шоколад, я стану толстой и страшной! — снова зарыдала Крис. — Если мне и так муж изменяет, что же тогда будет?..

Я злобно зыркнула на эту женщину, выглядящую как супермодель, но решила пока не сообщать, что я об этом думаю.

— Пицца при этой диете тоже рекомендуется? — спросила я.

— Конечно, — не моргнув глазом, соврал Пудинг. — Все, что поднимает настроение. Кому ты нужна будешь такая красивая, но грустная?

— Вот уж утешил так утешил, — пробормотала я.

Но Крис почему-то всхлипывать перестала и даже съела половину шоколадки, которую мы ее совместными усилиями убедили попробовать — исключительно в медицинских целях.

Через полчаса доставили еще и пиццу, так что мы устроили полночный пир под бесконечные байки Пудинга — вперемешку армейские и школьные. Армейские были тупые и пошлые, школьные — поучительные и куда более забавные. Крис смеялась одинаково и над теми, и над теми.

И вообще как-то жалась к Пудингу, а он обнимал ее за плечи и не выпускал, иногда кидая на меня странные взгляды. Я ободряюще ему кивала. И без того было видно, что его компания идет ей на пользу. Мы с ней вдвоем разве что напились бы еще хлеще и рыдали до утра.

— Что же с твоей работой, Крис? — спросила я. — Неужели уволишься? Тебе же так нравилось?

— Что за работа? — тут же заинтересовался Пудинг.

— Ой, в социальном центре для иммигрантов! — подпрыгнула она. — Это так интересно и можно приносить реальную пользу. Я ведь знаю, как людям тяжело в чужой стране, сама с этим сталкивалась, все так неочевидно… А тут объясняешь на собственном опыте — и сразу все понятно. Работу им помогала находить… Не знаю, что будет… — она вновь поникла. — Я напишу, что беру отпуск, но не знаю, что дальше…