– Все будет хорошо. – Ведьма внимательно смотрела на Рэн своими большими карими глазами – так нежно, что дыхание перехватывало.

– Правда?

Исток попыталась освободиться из рук Тэмсин. Та была так хороша, что Рэн чувствовала себя виноватой, радуясь своему приключению и новому дому, ради которого приходилось бросать отца.

Ведьма коснулась рукой ее подбородка и заставила поднять глаза.

– Правда. Мы идем туда именно затем, чтобы ты больше не гадала.

– Мне кажется, я так волнуюсь, потому что на самом деле хочу от него уйти. Я не должна… я всегда обещала, что не уйду, но… – Рэн умолкла и покачала головой. Она не могла высказать, как сильно ей хотелось учиться Внутри и познавать собственную силу. И какой плохой она чувствовала себя из-за этих стремлений.

– Ты имеешь право на собственную жизнь. – Лицо Тэмсин выражало смешанные чувства. – На свои желания. На то, чтобы уходить от людей. Расти. – Она оглянулась на дорогу, будто ища уплывшую Марлину. – Я знаю тебя. Всегда знала, на что ты способна. Кем можешь стать, если только позволишь себе быть собой.

Рэн попыталась отодвинуться, но глаза Тэмсин полыхали так, что она не смогла пошевелиться.

– Так чего ты сама хочешь, Рэн?

– Тебя, – тихо произнесла исток, подходя поближе и обнимая ведьму за талию.

– Так нечестно, – прошептала Тэмсин в каких-то дюймах от губ Рэн.

– Честно, – настаивала Рэн.

Она так долго пыталась стать такой, какой ее хотели видеть другие. Отдавала без раздумий. Не замечала собственных желаний. Хватит! Присутствие Тэмсин делало Рэн отважной.

– Я хочу тебя. Можно?

Она коснулась губами губ Тэмсин. Та вздохнула от удовольствия, а затем шепнула:

– Да.

Городская площадь Лэйдо пустовала. Брошенные прилавки были завалены гнилыми овощами и рваными вывесками. С водяного насоса бесконечно капало, и крошечные капли разбивались об землю. Брусчатка кое-где потрескалась. Огромные черные птицы с перьями, отливавшими синевой, рылись в развалинах. Рэн передернуло, когда она вспомнила Фарн, но Тэмсин влекла ее вперед.

Окна большинства домов были заколочены. К некоторым крышам все еще льнули тени темной магии. Но все каменные домики уцелели. Страх слегка отпустил Рэн. Но только слегка.

– А если он умер?..

– Не умер. – Тэмсин настороженно оглядывала пустую тропинку. Ее голос звучал неуверенно.

– А если он не помнит меня?

Ведьма сжала руку истока.

– Тебя непросто забыть.

Рэн не смогла сдержать улыбку. Но в животе все равно бурлило штормовое море.

У калитки исток вновь остановилась. Ботинки, оставленные ею, пропали. Рэн проглотила панический комок в горле.

– Мне кажется, я не смогу.

Сердце колотилось. Рэн дышала часто и рвано. Ей вдруг почудилось, будто что-то трется о ноги – и, взглянув вниз, она увидела черного кота. Того самого дворняжку – потрепанного, пыльного и грязного, но в остальном выглядящего вполне неплохо с учетом обстоятельств. Кот вновь потерся о лодыжки Рэн, с надеждой уставившись на нее своими огромными желтыми глазами, и та почувствовала, как выступают слезы от захлестнувшей надежды – он ее узнал. Кот ее узнал, а значит, отец тоже мог вспомнить.