Здесь же вместе с двумя офицерами из лагеря находился барин. Как показалось Фартовому, выглядел он огорошенным. Могло, конечно же, и показаться, но прежде с такой удрученной физиономией Жоре видеть его не доводилось. Да оно и понятно, полетят теперь погоны с полковника. Хорошо, если голова на плечах останется и превратится товарищ Лавров из хозяина зоны в лагерную пыль.

— Фартовый, ты хоть знаешь, зачем мы здесь? — негромко спросил блатной с погонялом Гривенник.

— Понятия не имею… Если пока не убивают, значит, еще поживем, — невесело отозвался Георгий Гуньков и посмотрел на майора, который выгнал его из болота. — Ладно, хорошо, что еще собаками не травят.

Майор был здесь главным, он уверенно распоряжался, энергично размахивая здоровой рукой.

— Где тебя взяли? — негромко спросил Фартовый, продолжая наблюдать за долговязым майором.

— Мы уже за перевал зашли, думали, что оторвались, — невесело отозвался Гривенник. — Там низина небольшая, со всех сторон сопки. Идем мы цепочкой по тропе, иначе не пройти. Тут бабахнуло что-то, и впереди меня Петро падает с пробитой башкой. Потом еще пять выстрелов, и опять с пяток покойников. Ну, тут все и ломанулись врассыпную… Нас человек двадцать пять было, так все полегли… Только я и Горбатый уцелели.

— А вас почему не грохнули?

Гривенник пожал плечами:

— Трудно сказать… Когда стрелять начали, на меня столбняк напал, — обескураженно сообщил он. — Все вокруг падают, а я не знаю, в какую сторону ноги делать. Потом вот эти с сопки спустились, меня прикладом между лопаток… — повел он плечами и безрадостно добавил: — Еле очухался… Потом сюда привели.

Губы Фартового невольно разошлись в усмешке.

— Это ведь лучше, чем совсем без башки оставаться.

— Тоже верно, — со вздохом согласился Гривенник. — Фартовый, что с нами дальше будет?

Трудно было поверить, что со вчерашнего дня, всего лишь за сутки, произошло столько всего. Жора вспомнил распахнутый контейнер, до самого верха набитый тугими холщовыми мешочками. Ладонь защекотало от гладких камушков. Ощущение было занятное. Фартовый никогда не испытывал подобного раньше.

— А хрен его знает!

— Не нравится мне все это.

— Мне тоже.

— В лагере хоть и не лафа, но все как-то определенно было. А здесь совсем непонятно, чего же они от нас хотят.

Зэки сидели на небольшой полянке, плотно прижавшись друг к другу. В нескольких метрах от них с серьезным видом расхаживали шестеро бойцов. Казалось, что они даже не смотрят на заключенных, но стоило только одному из них слегка приподняться, как солдат, стоявший рядом, направил на него ствол автомата.

— Сидеть, — угрожающе приказал он.

— Ноги затекли, начальник, — пожаловался заключенный.

Боец привычно передернул затвор, приладил автомат к плечу.

— Может, тебя полечить малость?

А ведь пальнет! Зэк вновь плюхнулся на траву.

Подошел долговязый майор и, строго посмотрев поверх голов сидящих, скомандовал:

— Построились!

— Становись!

Команда привычная. Вопросов не возникало. Лагерники без особой спешки построились в колонну по четыре, а бойцы привычно заняли места по ее сторонам, придирчиво контролируя каждое движение зэков.