Вальтер достал из бара бутылку виски, налил в рюмки и бросил на стол маленький кружок почти красноватого цвета. Женька взял его в руки — золотая монетка царской чеканки, новенькая, благородно блестящая…
— Ты знаешь, сколько она стоит по госцене? Триста тридцать. А на рынке — все пятьсот. Ну-ка припомни, что говорила Мари о спрятанных ценностях? Она называла их?
— От Ма я почти ничего не слышал. И вообще ее воспоминания требуют определенной корректировки, в них много фантазии, да я и внимания на них почти не обращал. Кое-что бабушка говорила, но я тогда совсем пацан был. Запомнил только, что там была какая-то необыкновенная брошь в виде летящей ласточки, украшенная брильянтами, золотые эфесы парадных шпаг, подсвечники, столовое серебро и еще что-то…
— А червонцы?
— Наверное, тоже. Бабушка мне подарила на будущее шестнадцатилетие одну монетку, но она не сохранилась, возможно, были и другие. Да, еще как-то Ма упоминала об очень красивой диадеме — прабабушка на каком-то торжество во дворце в ней была, ее тоже спрятали…
— Жека, Жека, не стыдно тебе? Да кровь ли у тебя в жилах? Да голубая ли она, как уверяет Мари? — Вальтер взволнованно взялся за бутылку и снова налил себе и Женьке. — Выпьем за успех нашего святого дела.
— Вольдемар Альбертович, — неуверенно спросил тогда Женька, поддаваясь его жесткому напору. — Допустим, эти сокровища существуют и я разыщу их, мне тогда действительно положено получить двадцать пять процентов их стоимости? Или существуют какие-то определенные условия? Ограничения?
— Что?! Какие двадцать пять процентов? Ты что — с Викой поссорился? Совсем перестал соображать!
— Но это ведь не мое…
— Народное, что ли? — с ледяной улыбкой спросил Вальтер. — Дурачок, это все принадлежит тебе по самому древнему и святому праву — по праву наследования. Все — до камешка в самом маленьком колечке. Двадцать пять процентов! Стыдно, гусар!
Женька не больно-то обольстился предложением Вальтера. Не шибко верил он в существование этого легендарного клада, о котором практически не было никаких сведений, кроме глухих намеков и предположений. Но и сразу отказаться от возможности рассчитаться с кредитором ему, давнему и почти безнадежному должнику, тоже было неудобно. Что он мог предложить навстречу? Просьбу подождать, и только. Кроме того, было в этом деле опять что-то нечестное и нечистое. Тайком искать, найти и присвоить то, что тебе не принадлежит, сбыть его потом по каким-то темным каналам — это ужасно, это почти воровство. Но тем не менее…
ГЛАВА 5
И вот в одно прекрасное утро за традиционным завтраком Женька очень тонко, как ему казалось, подвел Ма к разговору о якобы замурованном в степе кладе.
— Ма, а где у наших славных предков дом был в Воронеже, на какой улице? Не помнишь? Бабушка Настя ведь тебе рассказывала.
Мария Алексеевна подняла одну бровь и опустила другую. Она очень любила беседы о давно минувшем — они помогали ей мириться с настоящим, легче переносить воспоминания о неприятных событиях, пережитых в не столь отдаленном прошлом, и меньше думать о неумолимом будущем.