Он попытался продать магнитофон и транзистор, по их даже не приняли на комиссию — модели уже настолько устарели, что не годились даже радиолюбителям на запчасти. Действительно, хоть банк грабь! Женька познал отчаяние. Голое, острое, беспощадное…

Но судьба вдруг вновь улыбнулась ему. Надежда пришла с той же стороны, откуда начались и все его беды, — от Вальтера.

Он позвонил Женьке вечером и сказал, что нужно поговорить о делах, что, кажется, он придумал, как ему помочь. Женька неохотно согласился, не ожидая ничего хорошего от этого разговора. У него даже мелькнула подлая мыслишка о том, что если Вальтер снова предложит ему какую-нибудь нечистую сделку, отказаться он уже не сможет.

С тяжелым сердцем поехал Женька к Вальтеру. Настороженно прошел следом за ним в знакомый уютный кабинет. С опаской присел на краешек кресла. Воз удовольствия, равнодушно выпил предложенный кофе.

Вальтер внимательно смотрел на него, скрывая улыбку. Потом вдруг подошел и дружески положил руку на плечо:

— Не журись, казаче. Ты еще помашешь вострой саблей!

— Да уж! Намахался.

— Вот это мне нравится. Нравится, что ты во всем винишь только себя. Это вселяет надежды. Я ведь тоже оказался в довольно сложном положении. — Вальтер снова сел в кресло и закурил, давая понять, что переходит к делу. — Предложили мне на днях чудную дачку — отказаться нет сил, давно она мне снится. Да ведь и на покой пора. Буду цветы выращивать, вечером самовар ставить и трубку курить. Но, понимаешь, раздал почти все расхожие деньги, а капиталец трогать не хочется — трудности…

— Ну да, — кивнул иронически Женька — ему терять было уже нечего. — У одного похлебка жидка, а у другого — жемчуг мелок. Беда обоим.

Вальтер засмеялся:

— Не беспокойся. Я не собираюсь взыскивать с тебя задолженность по дружеской ссуде. Напротив, хочу дать совет. И если ты серьезно последуешь ему, если будешь настойчив и упрям, то очень скоро не только рассчитаешься со мной, но станешь самым богатым человеком в России. Удивляюсь только — как тебе самому не пришла в голову эта простая идея? Уж я ли тебя не учил? Но прежде ответь: насколько серьезны ностальгические разговоры Мари о фамильных ценностях, запрятанных в подвале какой-то вашей бывшей усадьбы?

— Не знаю, — изумился Женька. — Никогда не интересовался.

— А напрасно. Если эти сокровища существуют, то по нынешним временам им цены нет. На все хватит и внукам останется, чтобы вспоминали тебя добрым словом, понял?

— Нет, — еще больше удивился Женька. — При чем здесь я?

— Ты разочаровываешь меня. В тебе, оказывается, нет ни на копейку здорового, разумного авантюризма. Встряхнись, Жека! Поговори с своей Ма, подумай, поищи, приди и возьми эти сокровища. В этом деле море романтики и океан практицизма. Я бы сам за него взялся, будь я немного моложе и имей на это хоть минимум прав. Реализацию беру на себя. В качестве вознаграждения ограничусь суммой твоего долга. Годится? По рукам?

Женька пожал плечами. Ему сейчас, честно говоря, было совсем не до старинных кладов, ему бы на лесосплав или вагоны на Сходне разгружать…