Дрожали и руки Тима. Он приказал им прекратить, и они, как ни странно, послушались. Тим набрал побольше воздуха, задержал дыхание и отвинтил крышечку с драгоценного пузырька. Он набрал все его содержимое в пипетку - его было совсем немного. Жидкость не заполнила короткую тонкую трубочку даже до середины. Он склонился над Нелл.

- Пообещай, что будешь лежать неподвижно, мама! Потому что капли, может быть, жгутся.

- Даже не шелохнусь, -прошептала она.

Одна капля в левый глаз.

- Ну что? -спросил он. - Жжется?

- Нет, -ответила она. - Прохладно и приятно. Пожалуйста, закапай и во второй глаз.

Тим капнул в правый глаз, потом сел, кусая губы. То ли молочный туман начал исчезать из ее глаз, то ли ему просто хотелось это увидеть.

- Видишь что-нибудь, мама?

- Нет, но… - тут у нее сперло дыхание, - я вижу свет, Тим! Свет!

Она попыталась было подняться на локтях, но Тим помешал ей. Закапал в глаза еще по капле. Оставалось лишь надеяться, что этого хватит, потому что пипетка опустела. Оно и к лучшему: когда Нелл вскрикнула, Тим от испуга уронил пипетку на пол.

- Мама! Мама, что с тобой?!

- Я вижу твое лицо! - закричала она, прижав ладони к щекам. Глаза ее наполнились слезами, но Тим этому только порадовался, ведь теперь они смотрели прямо на него, а не куда-то вдаль. И сияли они как никогда.

- О, Тим, о, мой милый, я вижу твое лицо, вижу очень хорошо!

А потом последовали минуты, которые в описаниях не нуждаются, ибо некоторые мгновения счастья и радости описать невозможно.

"Ты отдашь ей отцовский топор".

Тим покопался за поясом, достал топор и положил на кровать рядом с матерью. Она посмотрела на топор (увидела по-настоящему, что все еще казалось чудом им обоим) и притронулась к рукояти, гладкой от долгих лет работы. Вопросительно посмотрела на Тима.

Тим лишь покачал головой, улыбаясь.

- Человек, который дал мне капли, сказал отдать его тебе. Вот и все.

- Кто, Тим? Что за человек?

- Это долгая история, и лучше ее рассказать за завтраком.

- Яичница! - воскликнула она, поднимаясь. - Из двенадцати яиц, а то и больше! И окорок из кладовой!

Все еще улыбаясь, Тим взял ее за плечи и мягко вернул на кровать.

- Яичницу с мясом я поджарю. Я даже их тебе принесу.

Тут Тим вспомнил про вдову.

- Пусть сай Смак позавтракает с нами. Просто удивительно, что все наши крики ее на разбудили.

- Она пришла, когда налетел ветер, и была на посту, пока не закончился буря: подкладывала поленья в огонь, - сказала Нелл. - Мы думали, ураган разрушит дом, но он устоял. Она, видно, так устала! Разбуди ее, Тим, но только осторожно.

Тим поцеловал маму в щеку и вышел из комнаты. Вдова спала у огня в кресле-качалке покойного Джека Росса, опустив на грудь подбородок и даже не посапывая от усталости. Тим легонько потряс ее за плечо. Голова вдовы замоталась из стороны в сторону и вернулась в исходное положение.

Жуткая догадка пронзила Тима. Он обошел кресло и стал перед вдовой. Увиденное отняло у него все силы и он упал на колени. Вуаль сорвали. Изуродованное, но когда-то такое красивое лицо вдовы безжизненно обмякло. Оставшийся глаз без всякого выражения вперился в Тима. Платье на груди было залито высохшей уже кровью: вдове перерезали горло от уха до уха.