- Когда ты вернешься домой, что ты сделаешь прежде всего?

- Закапаю снадобье маме в глаза.

- Хорошо; а потом?

- Отдам ей папин топор.

- Не забудь.

Старик наклонился и поцеловал Тима в лоб. На мгновение весь мир вспыхнул в глазах мальчика ярко, как звезды в зените ледовея. На мгновение все словно оказалось в фокусе.

- Ты -смелый мальчик с отважным сердцем. Люди увидят это и так и будут тебя называть. А теперь отправляйся с моей благодарностью. Лети домой.

- Л-л-лететь? Как ?

- А как ты ходишь? Просто подумай об этом. Подумай о доме. -Старик просиял улыбкой, и от уголков его глаз разбежались тысячи морщин. - Потому что, как сказал кто-то из великих, нет места лучше, чем родной дом. Представь его! Представь его очень ясно.

И Тим подумал о домике, в котором вырос, о комнате, где засыпал всю свою жизнь, прислушиваясь к ветру, который рассказывал ему об иных местах и другой жизни. Он подумал о сарае, где стояли в стойлах Мисти и Битси, и о том,кто их сейчас кормит. Может быть, Виллем-Солома. Он подумал о ручье, из которого перетаскал столько ведер воды. А больше всего он думал о матери: о ее крепкой, широкоплечей фигуре, о каштановых волосах, о ее глазах в те минуты, когда они были полны веселья, а не горя и забот.

Он подумал: "Как я о тебе скучаю, мама"… и в это мгновение скатерть оторвалась от каменистой земли и зависла над своей собственной тенью.

Тим ахнул. Ткань покачалась немного, потом развернулась. Теперь он оказался выше шляпы Мерлина, и волшебнику приходилось задирать голову.

- А если я упаду? -крикнул Тим.

Мерлин рассмеялся.

- Рано или поздно всем нам это суждено. А пока что крепче держись за перо! Диббин тебя не уронит, так что просто держись за перо и думай о доме!

Сжимая перо, Тим подумал о Листве: главная улица, кузня, похоронное бюро между ней и кладбищем, фермы, лесопилка у реки, коттедж вдовы Смак, а главное - его собственный участок и дом. Диббин поднялся выше, на несколько мгновений завис над Доганом (как будто в нерешительности), а потом направился к югу, по следу, оставленному ледовеем. Сначала он летел медленно, но когда его тень упала на искореженный, покрытый инеем бурелом, еще недавно бывший миллионами акров девственного леса, диббин ускорил ход.

Ужасная мысль осенила Тима: а что если ледовей прокатился над Листвой, заморозив ее и погубив в ней всех, включая Нелл Росс? Он обернулся, чтобы прокричать свой вопрос Мерлину, но того уже не было. Тим увидел его еще однажды, но когда это произошло, он и сам уже был стариком. И это история для другого дня.

Диббин поднимался, пока мир под ним не стал похож на географическую карту. Но магия, защищавшая Тима и его мохнатого товарища от урагана, никуда не делась, и хотя он слышал, как со всех сторон свистят последние порывы ледовея, он нисколько не мерз. Тим сидел на своем диббине, скрестив ноги, как юный мохайнский принц на элефанте, и держа перед собой перо Гаруды. Он и чувствовал себя как Гаруда, паря над гигантским лесом, похожим на зеленое платье великанши - такое темное, что оно казалось почти черным. Но его пересекал серый шрам, как будто платье взрезали ножом, обнажив грязную нижнюю юбку. Ледовей уничтожил все, чего коснулся, хотя лес в целом пострадал очень мало. Полоса разрушений была не больше сорока колес шириной.