— Что ж, если решите заглянуть, я буду работать здесь в пятницу. Со мной веселее, — сказал он, поворачиваясь к Роберто, который принес нам два пива.

— Он работает барменом по вечерам? — прошептала Джада, вытягивая шею, чтобы заглянуть в бар через витрину.

Лука зашел внутрь и спокойно встал за барную стойку. Из бара выплеснулась громкая музыка и прокатилась по площади: Лука запустил свой плейлист. Зазвучали трубы и барабаны, такая музыка мне и нравится.

— Твой парень полон сюрпризов.

— Хватит. Он мне не парень.

— Хорошо. Вернемся к монахине. Ты уверена, что она не подслушивала под дверью? Может, она просто повторила имя, которое услышала…

— Нет, дверь была открыта, я бы увидела, если бы кто-то подслушивал. Она пришла из своей кельи.

— Может, она просто сумасшедшая монашка.

— Сумасшедшая? Которая совершенно случайно произносит имя Эвтерпа? Мне так не кажется.

— Хорошо. Тогда как нам выяснить, кем была Роза для нашей Эвти?

Я с наслаждением допила пиво, в то же время чувствуя, как сжимаюсь от страха.

— Другого пути нет. Придется открыть тетушкину коробку. Возможно, в ней найдем какое-нибудь упоминание о Розе.

Мне нужно было выпить то пиво.

Когда я думаю, что держу на коленях жизнь тети Эвтерпы, хочется выпить еще.

Но нельзя. Достаточно того, что мне удалось немного затуманить голову. Я не притронулась к закускам Роберто, в том числе потому, что они были с вареным яйцом, поэтому моя задумка удалась.

Джада наводила порядок в ванной. Я попросила ее остаться со мной, когда буду открывать коробку.

— Даже не знаю, — ответила она, — мне кажется, тебе стоит сделать это самой. Слишком уж личное. Потом, если захочешь, расскажешь, что внутри.

Я бы предпочла, чтобы она сидела рядом, как всегда. Я погладила глянцевую крышку, слегка потрепанную по углам. Резким движением сорвала ее и отбросила в сторону.

— Все в порядке? — спросила Джада из ванны. Она собирала одежду, которую я разбросала. Она встряхивала ее с таким шумом, что он напоминал мне пистолетные выстрелы.

— Да, да.

Я глубоко вдохнула. И почувствовала ее запах, запах тети Эвтерпы — присыпку и марсельское мыло, которыми пах носовой платок кремового цвета с закругленными, обметанными вручную краями. Я знала историю, связанную с ним: тетя рассказала ее на мой восьмой день рождения, потому что те события не смогли померкнуть в ее памяти. Моя бабушка Бьянка, ее мать, подарила тете платок на восьмой день рождения. Он хранился в маленькой полированной деревянной шкатулке для драгоценностей, на крышке которой виднелся размытый след от сучка, расходившийся вертушкой.

Через несколько недель богатая подруга пригласила Эвтерпу на день рождения. Тетя очень хотела пойти на праздник, но у Бьянки и Беньямино не было денег, чтобы купить подарок. Тогда Эвтерпа решила подарить подруге маленькую шкатулку с платком, но страшно мучилась, не желая с ним расставаться.

Ее подруга, которую с тех пор я называла просто богатой подругой, была тронута поступком Эвтерпы. Она могла обойтись и без подобного подарка, ведь ей хватало носовых платков. Через несколько дней она вернула подарок, но Эвтерпа настояла, чтобы они разделили его: себе она оставила платок, а подруге — деревянную шкатулку со следом от сучка.