Стэнфорд Ллойд, как выяснилось, прилетел в Лондон тем же самолетом, якобы для участия в какой-то деловой встрече. Они узнали о смерти Элли не из наших телеграмм, посланных в Соединенные Штаты, а из публичной прессы.

Отвратительные пререкания разгорелись из-за того, где следует похоронить Элли. Я считал, что совершенно естественно было бы похоронить ее здесь, где она погибла. Здесь, где мы с нею жили.

Однако родственники Элли яростно ополчились против этого. Они хотели, чтобы тело было перевезено в Америку и похоронено с ее предками. Там, где были упокоены ее дед и отец, мать и другие родные. На самом деле, если всерьез подумать, приходишь к выводу, что это естественно.

Ко мне приехал поговорить об этом Эндрю Липпинкот. Он изложил суть дела очень здраво.

– Элли никогда не оставляла никаких распоряжений о том, где она хочет быть похоронена, – подчеркнул он в заключение.

– С какой стати? – горячо возмутился я. – Сколько ей лет-то было?! Двадцать один год! Кто в двадцать один год думает, что он скоро умрет? Тогда ты еще не задумываешься над тем, где ты хочешь быть похоронен! Если б мы когда-нибудь задумались об этом, мы захотели бы, чтобы нас похоронили вместе, даже если умрем в разное время. Только кто думает о смерти в расцвете жизни?!

– Очень справедливое замечание, – сказал мистер Липпинкот. Потом продолжил: – Боюсь, вам тоже придется поехать в Америку, знаете ли. Есть очень много деловых интересов, в которых вам следует разобраться. Этого требует бизнес.

– Что за деловые интересы? Какой еще бизнес? Что мне за дело до всего этого?

– Вам, по-видимому, будет очень большое дело до всего этого. Разве вам не известно, что по завещанию вы – главный бенефициарий, лицо, получающее практически все доходы от ее собственности?

– То есть потому, что я ее ближайший родственник или что-то в этом роде?

– Нет. По ее завещанию.

– Я даже не знал, что она сделала завещание.

– О да! Элли была очень деловая женщина, несмотря на свою молодость. Понимаете, она просто вынуждена была стать такой. Она ведь жила посреди всего этого. Она написала завещание тотчас, как достигла совершеннолетия, и почти сразу после того, как вышла замуж. Оно было помещено у ее адвоката в Лондоне, с условием, что один экземпляр будет послан мне, в Соединенные Штаты. – Он помолчал немного, потом продолжил: – Если вы приедете в Соединенные Штаты, что я вам советую сделать, я полагаю, что вам также следует передать ваши дела в руки солидного адвоката с известной репутацией.

– Зачем?

– Затем, что в случае владения очень крупной собственностью, большим количеством недвижимости, акций, контрольных пакетов в различных индустриальных компаниях, вам понадобится квалифицированный профессиональный совет.

– Я недостаточно квалифицирован, чтобы разбираться в таких вещах, – признал я. – По правде, совсем неквалифицирован.

– Я вполне вас понимаю, – ответил Липпинкот.

– А не мог ли бы я поручить все это вам?

– Могли бы.

– Прекрасно. Так почему же нет?

– Все-таки, я полагаю, вы должны быть представлены отдельно. Я уже действую в интересах некоторых из родственников Элли, и здесь может возникнуть конфликт интересов. Если вы оставите дела в моих руках, я позабочусь, чтобы ваши интересы были защищены посредством представительства весьма компетентного адвоката.