Брови майора взлетели высоко на лоб.

– Потрясающе! – поразился он. – А первое сообщение, которое вы получили, тоже было напечатано?

– Теперь уже не помню. Это было просто предостережение. Чтобы мы убирались отсюда. Не помню даже, как это точно было сказано. Во всяком случае, тогда казалось – это просто хулиганы безобразничают. А это – это не совсем то же самое.

– Вы полагаете, его бросил кто-то, кому что-то известно?

– Вполне возможно, что это всего лишь проявление глупой, злобной жестокости типичного анонимщика. Вы же знаете, в деревнях такие довольно часто получают.

Он вернул мне бумагу.

– Я все же думаю, ваша интуиция правильна. Нужно отнести это сержанту Кину. Ему должно быть больше, чем мне, известно про эти анонимные штуки.

Я застал сержанта Кина в полицейском участке, и он был явно заинтересован.

– Ох и странные же вещи здесь у нас творятся, – сказал он.

– Как вы думаете, что это означает?

– Трудно сказать. Может быть, злобная выходка с целью обвинить какую-то конкретную особу.

– А это не может быть просто обвинение миссис Ли? – спросил я.

– Нет. Не думаю – тогда это было бы выражено как-то иначе. Могло так случиться – и мне хотелось бы, чтобы так оно и было, – могло случиться, что кто-то видел или слышал что-то. Слышал шум, или вскрик, или лошадь бросилась прочь как раз мимо кого-то, и этот человек увидел или встретил какую-то женщину сразу после того. Только, похоже, это выглядит как про другую женщину, а не про цыганку, потому как все ведь и так думают, что цыганка замешана в этом деле. Так что это, похоже, про другую женщину говорится, совсем другая имеется в виду.

– А как насчет цыганки? – осведомился я. – О ней-то есть какие-то вести? Ее разыскали?

Сержант медленно покачал головой.

– Нам известны некоторые места, куда она обычно уезжала, когда исчезала из деревни. В Восточной Англии, в той стороне. У нее друзья там, из их цыганского клана. Они говорят, она не приезжала, не была там. Но ведь они в любом случае так сказали бы. Они же, знаете, захлопываются, как моллюски какие-нибудь, замолкают, и все тут. Только ведь ее там хорошо знают, узнают по виду, но никто ее не видал. Да я и сам думаю, не может она уехать так далеко – в Восточную Англию.

В том, как он произнес эти слова, мне послышалось что-то странное.

– Я не совсем понимаю, – произнес я.

– А вы вот как на это взгляните. Она боится. У нее имеется вполне основательная причина бояться. Она угрожала вашей жене, она ее напугала, а теперь, скажем, вызвала несчастный случай, и ваша жена погибла. Полиция станет ее разыскивать. Ей это известно. Она где-то укроется, «заляжет в берлогу», как у нас говорят, – и ищи ее свищи! Она отойдет так далеко, как только сможет, чтобы быть подальше от нас, но будет избегать показываться людям на глаза. Так что общественным транспортом она пользоваться ни за что не станет – побоится.

– Но вы ее разыщете? Она ведь женщина с поразительной внешностью.

– О да! Со временем мы ее разыщем. Такие вещи требуют некоторого времени. То есть если это произошло именно так.

– А вы считаете, что это произошло иначе?