– Я знаю, знаю, – согласился Филпот. – Ничего не могу поделать – у меня такое чувство, Майк, что тут есть что-то, чего мы не понимаем. Я не знаю, много ли времени проводила в Англии ваша жена до того, как вы поженились. Может быть, она когда-нибудь какое-то, достаточно долгое, время жила в этой части страны?
– Нет. В этом я уверен. Все это так трудно… Я ведь, на самом деле, ничего не знаю об Элли. То есть с кем она была знакома, куда ездила. Мы просто… встретились. – Я заставил себя остановиться и взглянул на Филпота. – Вы ведь не знаете, как случилось, что мы встретились, правда? Нет, конечно, – продолжал я, – вам ни за что не догадаться и в тыщу лет, как мы встретились! – Тут вдруг, против собственной воли, я расхохотался. Потом взял себя в руки и замолк. Я почувствовал, что близок к истерике.
По спокойному, сочувственно-терпеливому лицу майора я видел, что он ждет, пока я приду в себя. Это был человек, всегда готовый помочь. Тут не могло быть сомнений.
– Мы встретились здесь, – сказал я. – Здесь, на Земле цыгана. Я прочитал объявление о продаже «Башен» и пошел вверх по дороге, к вершине холма. Мне было любопытно взглянуть на это место. И вот так я ее впервые увидел. Она стояла там, под деревом. Я ее напугал… а может, это она меня напугала. Ну, во всяком случае, так оно всё и началось. Так и получилось, что мы приехали жить в этом невозможном, прóклятом, несчастном месте!
– А вы что же, все время чувствовали, что оно будет несчастным?
– Нет… Да… Нет, по правде говоря, я не знаю. Я никогда этого не признавал. Никогда не хотел признавать. Но думаю, что Элли знала. Думаю, она все время боялась. – Потом, очень медленно, я сказал: – Думаю, кто-то намеренно стремился ее напугать.
Тут Филпот спросил, довольно резко:
– Что вы хотите этим сказать? Кто стремился ее напугать?
– Предполагается, что та цыганка. Только я как-то не очень в этом уверен. Конечно, как вам известно, она подстерегала Элли, говорила ей, что эта земля принесет ей несчастье. Что ей надо уехать отсюда.
– Ну и ну! – сердито воскликнул он. – Жаль, вы мне мало говорили об этом. Я бы поговорил с Эстер. Сказал бы ей, что нельзя делать такие вещи.
– Почему она это делала? – спросил я. – Что могло ее вынудить?
– Как очень многим людям, – стал объяснять Филпот, – ей нравится показывать, какую важную роль она в жизни играет. Ей нравится либо предостерегать людей, либо предсказывать им судьбу, предрекая им счастливую жизнь. Ей нравится делать вид, что она знает будущее.
– А если предположить, что кто-то дал ей деньги? – задумчиво сказал я. – Мне говорили, она любит деньги.
– Да, деньги она всегда любила. Если кто-то заплатил ей… Вы ведь это предполагаете? Кто мог внушить вам такую мысль?
– Сержант Кин, – признался я. – Мне самому такое никогда в голову бы не пришло.
– Понятно. – Филпот с сомнением покачал головой. – Не могу поверить, что она намеренно старалась напугать вашу жену так, чтобы вызвать эту катастрофу.
– Возможно, она не рассчитывала на фатальный исход. Возможно, она просто сделала что-то, чтобы лошадь напугать. Петарду взорвала, или листом белой бумаги хлопнула, или еще что… Хотя, знаете, иногда я подозревал, что у нее и вправду возникла какая-то личная неприязнь к Элли, причина которой мне неизвестна.