– В каком-то смысле – да, угрожала. Только я никогда не думал…
– Вы никогда не думали – что?
– Я никогда не думал, что она на самом деле имеет все это в виду.
– Говорила ли она так, будто у нее была причина питать особую неприязнь к вашей жене?
– Моя жена как-то раз говорила мне об этом. Она сказала, что, по ее мнению, эта цыганка испытывает к ней особую ненависть, но сама она не понимает почему.
– Не случалось ли так, что вы или ваша жена когда-нибудь выгоняли ее из вашей усадьбы или грубо с нею обошлись каким-то иным образом?
– Вся агрессия шла с ее стороны, – ответил я.
– Не создавалось ли у вас время от времени впечатления, что она психически неуравновешенна?
Поразмыслив, я согласился:
– Да, создавалось. Я подумал, что ей представляется, что земля, на которой мы построили наш дом, принадлежит ей или принадлежит ее племени – или как там они его сами называют. Что у нее навязчивая идея, просто какое-то наваждение по этому поводу. И мне казалось, ей становится все хуже и хуже, это наваждение охватывает ее все сильней и сильней.
– Понятно. Она никогда не пыталась применить какие-либо насильственные действия по отношению к вашей жене?
– Нет, – неторопливо произнес я. – Несправедливо было бы говорить о ней такое. Все это было… ну, как сказать… как бы вроде цыганского предсказания: «Тебя постигнет беда, если не уберешься отсюда. Проклятие ляжет на вас, если не уедете прочь».
– А слово «смерть» она произносила?
– Да, по-моему, произносила. Но мы не принимали ее всерьез. По крайней мере, – снова уточнил я, – я не принимал.
– Вы полагаете, что ваша жена принимала?
– Боюсь, иногда принимала. Знаете, эта старая женщина порой могла вызвать сильную тревогу. Но я не думаю, что она может реально отвечать за то, что говорит или делает.
Долгая процедура закончилась заявлением коронера, что он откладывает расследование на две недели. Всё указывало на смерть в результате несчастного случая, но не было достаточных свидетельств того, чем был вызван несчастный случай. Коронер откладывает расследование до тех пор, пока не получит показаний миссис Эстер Ли.
Глава 20
На следующий день после расследования я пошел повидать майора Филпота. И прямо, без обиняков, сказал ему, что хочу узнать его мнение. О ком-то, кого старик, копавший торф у дороги, принял за миссис Эстер Ли, направлявшуюся в лес в то самое утро.
– Вы же знаете эту старую женщину. Вы как считаете, она действительно способна устроить такой несчастный случай преднамеренно, по злому умыслу?
– На самом деле я не могу никак в это поверить, Майк, – ответил он. – Чтобы решиться на такое, надо иметь очень сильный побудительный мотив. Месть за какую-то личную травму, вред, причиненный лично тебе. Что-нибудь такое. А что же такое могла Элли ей когда-нибудь сделать? Ничего!
– Я знаю, это предположение выглядит просто сумасбродным. Тогда почему же она постоянно являлась к нам таким странным образом, со своими угрозами Элли, с требованием, чтобы Элли убиралась отсюда? Казалось, что у цыганки возникла к ней особая неприязнь. А она раньше никогда не встречалась с Элли, даже не видела ее никогда. Кем была для нее Элли, как не абсолютно незнакомой американкой? Здесь нет никакой предыдущей истории, никакой взаимной связи.