– Это звучит как явная натяжка.

– А эта земля никогда ей не принадлежала?

– Нет. Возможно, цыганам не разрешали на этой земле останавливаться, и, вероятно, не один раз – цыган ведь вечно отовсюду гонят. Только я не думаю, что они на всю жизнь сохраняют чувство обиды из-за этого.

– Нет. Такое предположение тоже было бы натяжкой, – согласился я. – Но у меня все же остается вопрос: если по какой-то не известной нам причине ей заплатили?..

– По не известной нам причине – по какой же?

Я на пару минут задумался.

– Все, что я скажу, прозвучит просто фантастично. Скажем, как предположил сержант Кин, кто-то заплатил ей, чтобы она делала то, что делала. Чего мог хотеть этот кто-то? Скажем, этот кто-то хотел, чтобы мы оба убрались отсюда. Он сосредоточил усилия на Элли, потому что меня не напугаешь так, как можно напугать ее. Ее пугали, чтобы заставить ее – а через нее и меня – покинуть это место. Если так, то должна быть какая-то причина желать, чтобы эта земля снова попала на рынок. То есть, скажем, кому-то, по какой-то причине, понадобилась наша земля. – Я остановился.

– Это вполне логичное предположение, – отозвался Филпот. – Но я не вижу причины, по которой она может кому-то понадобиться.

– Ну, может быть, залежи какого-то важного минерала?

– Гм… Сомневаюсь.

– Клад какой-нибудь, что-то вроде этого? Ох, я понимаю, все это звучит абсурдно. Или, скажем, надо отмыть плоды крупного ограбления какого-нибудь банка…

Филпот по-прежнему отрицательно покачивал головой, но теперь уже не так яростно, как вначале.

– Остается единственное другое предположение, – сказал я, – если заглянуть чуть дальше вглубь, как вы только что сделали, – за спину миссис Ли, на ту персону, что заплатила миссис Ли. Тут-то и может оказаться неизвестный враг или врагиня Элли.

– Но у вас даже в мыслях нет, кто бы это мог быть?

– Нет. Она ведь здесь никого не знала. В этом я уверен. У нее не было никаких связей с этими местами. – Я встал. – Спасибо, что выслушали меня.

– Мне очень жаль, что я не смог быть вам более полезен.

Я вышел за дверь, ощупывая пальцами лежавший у меня в кармане предмет. Затем, приняв неожиданное решение, повернулся на каблуках и снова вошел в комнату.

– У меня есть кое-что, что мне хотелось бы показать вам, – обратился я к Филпоту. – По правде говоря, я собирался отнести это в полицию и показать сержанту Кину – посмотреть, что он на это скажет. – Я сунул руку в карман и вытащил оттуда камень, обернутый в клочок измятой бумаги с напечатанными на ней словами. – Камень этот влетел сегодня утром в окно комнаты, где мы обычно завтракали, разбив стекло, как раз когда я спускался по лестнице. Один раз нам в окно уже бросали камень, когда мы только приехали. Не пойму, тот же самый это человек или нет.

Я развернул бумагу, в которую был обернут камень, и положил ее перед Филпотом. Это был грязный клочок грубой бумаги. На нем, довольно тускло, были напечатаны слова. Филпот надел очки и склонился над бумагой. Сообщение на клочке было коротким: «Твою жену убила женщина». Вот и все, что там было сказано.