Я рассказал ему про Сантоникса.

– М-м-м, – произнес он. – Кажется, я читал о нем где-то. Могло это быть в журнале «Дом и сад»?

Я сказал, что он широко известен.

– Мне очень хотелось бы встретиться с ним как-нибудь. Хотя, боюсь, я не знал бы, о чем с ним разговаривать. Я совсем не разбираюсь в искусстве.

Потом он попросил нас назначить день, когда мы могли бы прийти к нему на ланч и познакомиться с его женой.

– Тогда вы посмотрите, понравится ли вам мой дом, – сказал он.

– Я думаю, это старый дом, – предположил я.

– Построен в тысяча семьсот двадцатом году. Хороший период. Первый дом на этом месте был елизаветинский[28], он сгорел примерно в тысяча семисотом, и новый был построен на его месте.

– Вы, значит, так всегда тут и жили? – спросил я. Я, конечно, не имел в виду лично его, но он меня понял.

– Да. Мы здесь с елизаветинских времен. Порой процветали, порой терпели крах, продавали землю, когда дела были плохи, снова ее выкупали, когда дела поправлялись… Я буду рад показать его вам обоим, – сказал Филпот и, взглянув на Элли, улыбнулся: – Я знаю, американцам нравятся старинные дома. А вот вы, скорее всего, будете от него далеко не в восторге, – предупредил он меня.

– Ну, я не стану делать вид, что разбираюсь в старинных вещах, – сказал я.

И майор решительно зашагал прочь. В машине его ждал спаниель. Машина была потрепанная и побитая, старой модели, и краска местами уже потерлась, но у меня к этому времени образовалось новое понимание ценностей. Я сознавал, что в этой части света он все равно был Господом Богом и что он уже поставил на нас с Элли печать своего одобрения. Я мог это видеть. Элли ему явно понравилась, и я был склонен думать, что и я тоже, хотя замечал, что он время от времени окидывал меня оценивающим взглядом, пытался быстро составить суждение о чем-то таком, с чем до сих пор ему встречаться не приходилось.

Когда, проводив его, я вернулся в гостиную, Элли осторожно складывала осколки стекла в мусорную корзину.

– Мне так жалко, что пепельница разбилась, – сказала она. – Она мне нравилась.

– Ну, можно ведь найти такую же, – утешил я, – она ведь не старинная.

– Я знаю! А что тебя так испугало, Майк?

Я на миг задумался.

– То, что сказал Филпот. Это напомнило мне то, что со мной случилось, когда я совсем еще мальчишкой был. С моим дружком мы тогда с уроков сбежали и отправились на местный пруд – на льду покататься. Лед нас, маленьких идиотов, держать не желал. Дружок мой провалился и утонул прежде, чем кто-либо успел его вытащить.

– Как ужасно!

– Да! А я совсем забыл об этом, пока Филпот не рассказал про своего брата.

– Он мне нравится, Майк. А тебе?

– Да, очень. Интересно, что у него за жена.

Мы отправились на ланч к Филпотам в начале следующей недели. Их дом в георгианском стиле[29], белый, с довольно красивыми очертаниями, не представлял собою ничего особенного. Внутри он несколько обветшал, но выглядел вполне комфортным. На стенах длинной столовой висели портреты, которые я принял за портреты предков. Большинство из них были очень плохи, хотя, если б их почистить, возможно, они смотрелись бы лучше. Был там один – портрет светловолосой девушки в розовом атласном наряде, – который привлек мое внимание. Майор Филпот улыбнулся и сказал: