– Это местные жители так к нему относятся, – пояснил я.

Итак, мы вошли в гостиную, и нам навстречу встал майор Филпот. Это был человек лет шестидесяти, неприметной внешности, одетый в обычную для загородной жизни и довольно потрепанную одежду; волосы его, с сильной проседью, заметно поредели на макушке; над верхней губой топорщились короткие, жесткие усики. Он извинился, что его жена не может нанести нам визит – она не совсем здорова, объяснил он. Усевшись снова, майор принялся болтать с нами о том о сем. Ничто из того, что он говорил, не казалось ни примечательным, ни особенно интересным. Однако майор обладал удивительным умением сделать так, что в его присутствии все чувствовали себя легко и свободно. Он лишь слегка касался самых разных сюжетов. Он не задавал прямых вопросов, но очень скоро в его голове сложилось четкое представление о том, что особенно интересует каждого из нас. Он беседовал со мной о рысистых бегах, а с Элли – о том, как разбить здесь сад и какие растения лучше всего принимаются в здешней почве. Он один или два раза побывал в Штатах. Он выяснил, что, хотя Элли не очень по душе посещать скачки, она любит ездить верхом. И он рассказал ей, что если она соберется держать у себя лошадей, то сможет проехать по особой тропе через сосновый лес, которая выведет ее на такую часть вересковой пустоши, где можно прекрасно пустить лошадь в галоп. Затем мы подошли к разговору о нашем доме и о россказнях про Землю цыгана.

– Я вижу, вам известно местное название, – сказал он. – И, видимо, местные суеверия по этому поводу тоже.

– И цыганские предостережения в изобилии! – сказал я. – В невероятном количестве. Более всего – от старой миссис Ли.

– Да что вы?! – поразился Филпот. – Бедная старушка Эстер! Неужели она вам досаждала?

– Она что, малость не в себе? – спросил я.

– Не настолько, насколько любит демонстрировать. Я чувствую себя более или менее за нее ответственным. Это я поселил ее в том коттедже, – признался он, – только она не очень-то благодарна мне за это. Я привязан к старой плутовке, хотя она порой бывает несносна.

– Своими предсказаниями?

– Да нет, не обязательно ими. А что, она предсказывала вам ваше будущее?

– Не знаю, можно ли это назвать предсказанием будущего, – ответила ему Элли. – Скорее это было предостережение, чтобы мы сюда не приезжали.

– Мне это представляется довольно странным. – Щетинистые брови майора Филпота взлетели вверх. – Она обычно медоречива в своих предсказаниях судьбы: красивый незнакомец, свадебные колокола, шестеро деток, горы счастья и куча денег – и все это у вас на ладони, моя красивая дама. – Майор вдруг довольно похоже изобразил цыганское нытье старухи гадалки. – Цыгане часто стояли здесь табором, когда я был мальчишкой, – сказал он. – Видно, тогда-то я и привязался к ним всей душой. Конечно, они склонны к воровству, но меня всегда к ним влекло. Если не ждать от них, чтобы они были законопослушны, то они – народ вовсе не плохой. Ох и много жестяных плошек цыганской похлебки я успел съесть, когда еще в школе учился! Моя семья чувствовала себя как-то обязанной миссис Ли – ведь она спасла жизнь одному из моих братьев, когда тот был ребенком. Выловила его из пруда, когда он под лед провалился.