– Ну, человеку ведь может всякое померещиться, – ответил Сантоникс.

– Тогда, значит, бывали несчастные случаи?

– При строительстве дома всегда бывают несчастные случаи. Ничего серьезного или трагического. Рабочий падает с лестницы, кто-то роняет груз себе на ногу, еще кто-то занозит палец и тот воспалится…

– И ничего, кроме этого? Ничего, что могло бы быть сделано намеренно?

– Нет, – ответил Сантоникс. – Нет. Клянусь вам – нет!

Элли повернулась ко мне:

– А ты помнишь ту цыганку, Майк? Какой странной она тогда была… Как предостерегала меня, чтобы я не приезжала сюда!

– Да она просто малость ненормальная, у нее крыша набекрень съехала, – заявил я.

– Мы построились на Земле цыгана, – сказала Элли. – Мы сделали то, что она не велела нам делать! – Потом она вдруг топнула ногой. – Я не позволю им выгнать меня отсюда. Я никому не позволю выгнать меня отсюда!

– Никто не выгонит нас отсюда, – заверил я ее. – Мы будем здесь счастливы.

Мы произносили все это, словно бросая вызов судьбе.

Вот так и началась наша жизнь на Земле цыгана. Другого имени дому мы найти не сумели.

– Мы будем называть его Землей цыгана, – сказала Элли. – Напоказ! Пусть знают. Будет вроде вызова, тебе не кажется? Это – наша земля, и пусть та цыганка с ее предостережением катится куда подальше!

Она снова стала самой собой – живой и веселой, как прежде, – уже на следующий день, и очень скоро мы занялись хлопотами по устройству домашнего очага и принялись знакомиться с окрестностями и с соседями. Мы с Элли спустились вниз по дороге к коттеджу, в котором жила старая цыганка. Я подумал, что было бы неплохо, если б мы застали ее копающейся в своем огороде. Тот единственный раз, что Элли ее видела, был, когда она предсказывала нам судьбу. Если б Элли увидела, что она – самая обыкновенная старуха, копает в огороде картошку… Но мы ее не увидели. И коттедж цыганки оказался заперт. Я спросил у соседки, не умерла ли старая женщина, но та покачала головой.

– Она, должно быть, ушла. Она, знаете, временами куда-то уходит. Она ведь настоящая цыганка. Из-за этого долго оставаться в домах не может. Уходит бродить, потом возвращается обратно. – Женщина постучала себя пальцем по лбу: – У нее тут, наверху, не все дома.

Чуть погодя она спросила, пытаясь как-то прикрыть любопытство:

– А вы – из того нового дома, что выше по дороге, да? Того, что на верхушке холма только что построили?

– Да, верно, – ответил я. – Мы вчера въехали.

– Дом ваш чудесно выглядит, – сказала женщина. – Мы все ходили смотреть, когда он строился. Совсем другое дело, правда ведь, видеть такой дом вместо тех мрачных деревьев, что там раньше росли? – И она спросила Элли: – А вы – дама из Америки, да? Мы так про вас слыхали.

– Да, – подтвердила Элли. – Я – американка. Или, вернее, была. Но теперь я замужем за англичанином, так что стала англичанкой.

– И вы приехали сюда, чтобы здесь жить?

Мы сказали, что так оно и есть.

– Ну, надеюсь, вам здесь понравится. Наверное, понравится.

Тон у нее был неуверенный.

– А почему может не понравиться?

– Ну, место уж очень глухое, знаете, там, наверху. Людям часто не нравится жить в таких глухих местах, посреди густых деревьев.