– Нравится? – спросил Сантоникс.
– Супер! – сказал я. Глупо было произнести такое, но он понял, что я имел в виду.
– Да, – согласился он. – Это лучшее из всего, что я сделал… Он обошелся вам в уйму денег, но он действительно стоит каждого потраченного пенни. Я превысил свои расчеты по всем статьям. Давай, Майк, возьми свою молодую жену на руки и перенеси ее через порог. Только так и следует входить, когда ты вступаешь во владение вместе с женой!
Я покраснел. Потом поднял Элли на руки – она была совсем легонькая – и, как предлагал Сантоникс, перенес ее через порог. Перешагивая его, я чуть запнулся и увидел, что Сантоникс нахмурился.
– Ну, вот так, – сказал он. – Будь добр с нею, Майк. Береги ее. Заботься о ней. Не допусти, чтобы с нею случилось что-то дурное. Сама она не может о себе позаботиться. А думает, что может.
– Почему это со мной может случиться что-то дурное? – спросила Элли.
– Потому, что это дурной мир и в нем много дурных людей, – сказал Сантоникс, – и вокруг вас тоже есть дурные люди, моя девочка. Я знаю. Я видел кое-кого – одного или двух из них. Видел их здесь, на площадке. Приезжают, всюду суют свой нос, вынюхивают всё повсюду, точно крысы – никакой разницы! Простите мне столь бранные слова, но кто-то же должен был вам это сказать.
– Они не станут нас беспокоить, – сообщила ему Элли. – Они все вернулись в Штаты.
– Может быть. Но оттуда – всего несколько часов самолетом, как вам известно.
Он положил руки ей на плечи. Теперь это были очень худые, очень бледные руки. Сантоникс выглядел ужасно больным.
– Я бы сам присмотрел за тобой, девочка, если б мог. Но я не смогу, – сказал он. – Теперь мне уже недолго осталось. Тебе придется отражать удары самой.
– Оставь свои цыганские пророчества, Сантоникс, и проведи нас по дому. Покажи нам его весь – до последнего дюйма!
Мы обошли весь дом. Некоторые из комнат оставались еще пустыми, но большинство вещей, которые мы купили – картины, мебель, занавеси, – были уже здесь.
– Мы еще не придумали ему имя, – сказала вдруг Элли. – Не можем же мы называть его «Башни» – это смешное название. Как это место называлось по-другому, ты ведь как-то говорил мне, Майк? «Земля цыгана», кажется? – спросила она у меня.
– Мы не станем его так называть, – резко отозвался я. – Мне это имя не по душе.
– В здешних местах его все равно повсюду будут называть именно так.
– Да они тут просто почти все – невежественные и суеверные люди, – заявил я.
А потом мы втроем сидели на террасе, глядя на закатное солнце и на открывавшийся нам вид, и придумывали нашему дому имена. Получилось что-то вроде игры. Начали мы совершенно всерьез, но затем стали предлагать самые глупые названия, какие только способны были выдумать. «Конец пути» и «Восторг души», как названия пансионов. «Вид на море», «Светлый дом», «Сосны». И тут вдруг стало темно и холодно, и мы вошли внутрь. Занавеси мы задергивать не стали, просто закрыли окна. Провизию мы привезли с собой. На следующий день должен был прибыть нанятый за дорогую цену штат домашней прислуги.