Совершенно потерявшись, я спросил:

– Кто это – Стэнфорд Ллойд?

– О, это еще какой-то тип доверительного собственника, правда, Элли? Во всяком случае, он управляет твоими инвестициями и прочими делами в этом роде. Что вряд ли может доставлять ему много хлопот, потому что, когда у вас столько денег, сколько у Элли, они сами по себе не перестают зарабатывать все больше и больше денег, так что никому слишком много трудиться для этого не приходится. Такова вся окружающая Элли компания, – заключила Грета. И добавила: – Не сомневаюсь, что вы довольно скоро с ними встретитесь. Они явятся сюда – взглянуть на вас.

Я издал стон и взглянул на Элли. А Элли произнесла, очень мягко и нежно:

– Ничего, Майк. Они ведь опять уедут.

И они приехали. Никто из них не задержался надолго. Во всяком случае, не в тот раз. Не в их первый приезд. Они явились взглянуть на меня. Я обнаружил, что мне трудно их понять, поскольку все они, разумеется, были до мозга костей американцы. Это были люди такого типа, с которым я оказался знаком недостаточно хорошо. Некоторые из них были довольно приятны. Дядя Фрэнк, например. На его счет я был совершенно согласен с Гретой. Я не стал бы доверять ему ни на ярд[26]. Мне и в Англии попадались такие типы. Это был крупный мужчина с небольшим брюшком и с мешками под глазами – это придавало ему вид человека беспутного, что было недалеко от истины, как мне представляется. Он понимал толк в женщинах, а еще больше – в том, что ему выгодно. Дядя Фрэнк раз или два одалживал у меня деньги – небольшие суммы, чтобы как-то продержаться денек-другой. Я подумал, дело не в том, что ему понадобились деньги; он хотел меня испытать, посмотреть, легко ли я даю деньги в долг. Для меня это вышло довольно затруднительно, я никак не мог решить, как тут лучше всего поступить. Лучше было бы отказать наотрез или выказать великодушие, какого я вовсе не испытывал? Послать бы ко всем чертям этого Фрэнка, подумал я.

Больше всего меня интересовала Кора – мачеха Элли. Она оказалась женщиной лет под сорок, стройной, в хорошей форме, с крашеными волосами, слащавая и довольно несдержанная в манерах. С Элли она была прямо сахар с медом.

– Не обижайся на меня за те письма, что я тебе писала, Элли, милочка моя, – говорила она. – Ты должна признать, что это явилось для нас ужасным шоком! Так выйти замуж… Так тайно… Но, конечно, я понимаю, это Грета так настроила тебя, научила именно так это сделать.

– Вы не должны винить в этом Грету, – сказала Элли. – Я не хотела огорчить вас всех так сильно. Мне просто подумалось… ну, чем меньше шума…

– Ну да, Элли, милая, в этом что-то есть… Все наши деловые мужчины просто позеленели от гнева. И Стэнфорд Ллойд, и Эндрю Липпинкот. Думаю, они перепугались, что все станут упрекать их за то, что они не смотрели за тобою получше. Но, конечно, они же никакого представления не имели, каким окажется Майк. Они ведь не ожидали, что он будет таким очаровательным. Я и сама не ожидала.

Она улыбнулась мне сладчайшей улыбкой, такой фальшивой, каких я в жизни своей еще не видал! И я подумал, что если какая-то женщина на свете по-настоящему ненавидит мужчину, то это она – Кора, и ненавидит она меня. Я подумал, что ее слащавость с Элли вполне понятна. Эндрю Липпинкот вернулся в Америку и, несомненно, сказал ей несколько предостерегающих слов. Элли продавала какую-то свою недвижимость в Америке, поскольку она определенно решила жить в Англии, однако намеревалась выделить крупную сумму на обеспечение Коры, чтобы та могла жить там, где пожелает. Никто почти не упоминал о муже Коры. Я так понял, что он уже убрался куда подальше, и притом не в одиночестве. Больших алиментов от него не предвиделось. Последний брак Коры был заключен с человеком на много лет ее моложе и привлекавшим ее не столько своими финансовыми, сколько физическими достоинствами.