– Я так рассудил: коль война, значит, наш Бог с их богами воюет. Так? У них богов много, а наш – один совсем. Ну, я и решил, что Господу тоже помогать нужно. Отправил людей в мирные земли и пошел.

Евпатий ничего не успел ответить, как рядом нарисовались двое селян. Плохонькие тулупы расстегнуты, от разгоряченных тел только что пар не поднимается, на ногах лапти.

– Прости, боярин. Тут это… – смущенно начал один, переминаясь с ноги на ногу. – Мужики спросить послали…

Но второй его перебил, бойко выпалив:

– Правда, что твой десяток с туменом ордынцев бился?

– Погоди ты! – одернул его первый и снова повернулся к Коловрату. Над густой бородой щеки крестьянина залил румянец. – Говорят, ты это… Четырьмя мечами биться можешь.

– А правда, что ты один сорок ордынцев изрубил?

– Не сорок, а полсотни, и нас семеро было, – встрял в разговор востроносый Прохор, и селяне открыли от изумления рты.

Однако долго дивиться подвигам «рязанского десятка» им не пришлось – к Евпатию Львовичу подбежал запыхавшийся Каркун и на одном дыхании выпалил:

– Там ордынцы! Все войско свое развернули! На нас идут!

Головы всех, кто был на холме, повернулись к Коловрату. Однако и здесь ему сказать не дали.

– Погоди… – тронул Каркуна за рукав Прохор. – Так они не на Владимир, а на нас идут. Победили мы, выходит. Слышите? Победили!

Худой угловатый дружинник обвел взглядом недоуменные лица, будто хотел озарением своим поделиться.

– А ведь верно, – кивнул Ратмир, похлопывая стоящего рядом мишку по лохматой спине. – По-нашему вышло.

– И я говорю: пусть идут! – подхватил, просветлев, Каркун. – Им нас по лесам до следующей зимы ловить!

Холм зашумел на разные голоса. Послышались победные выкрики, смех, люди снова бросились обниматься. Они радовались так, будто и не шла на них вся многотысячная мунгалская орда. Даже обветренные губы Евпатия на миг сложились в улыбку.

Когда ратники разошлись готовить заставу к обороне, Ратмир обратился к Нестору, который в задумчивости остался стоять над могилой:

– Ты же сказывал, чернец, что пойдешь по деревням и весям собирать народ нам в помощь, а здесь только местные охотники и землепашцы с окрестных деревень, где же народ рязанский?

Нестор поглядел на старого воина ясным взглядом выцветших глаз и отвечал со смиренной улыбкой:

– Нам воинство Христово незримое помогать сегодня будет. Или мало тебе такой помощи? Мы и сами к этому воинству скоро присоединимся, есть ли большая слава для ратника?

Ратмир только покачал головой и ухмыльнулся в ответ, поправляя на поясе свою верную палицу. Он, проведший всю жизнь в битвах, никогда и не представлял себе смерть на домашнем одре – только гибель на ратном поле с мечом в руках была достойна старого княжеского ратника. Внезапно их разговор оборвал Каркун. Дружинник в большой тревоге размахивал руками и кричал, стараясь привлечь внимание:

– Приехали! Приехали!

Ратмир и Нестор, недоуменно переглянувшись, поспешили в сторону леса, где немного севернее заставы проходил старый зимник.

Коловрат уже ждал их, удивленно и смущенно оглядывая прибывшие широкие сани, запряженные парой тощих кобыл. В санях сидела детвора всех возрастов, сироты из окрестных городков и деревень, сожженных захватчиками, и во все глаза смотрели на ратников. Евпатий отозвал дружину в сторонку и с тревогой в голосе сказал: