Даниил Ратгауз:
Остановимся здесь. Позднейший «русский Верлен» – явление иной эпохи.
Важнейшее событие тюремных месяцев – обращение Верлена к Богу, воплотившееся в книге «Мудрость» («Sagesse», 1881). Обойти вниманием это событие невозможно, но в его оценке и в оценке вдохновленных им стихов четко проявляется позиция пишущего, если таковая у него есть.
Что случилось с поэтом в узилище? Послушаем Брюсова, отношения которого с религией бесконечно далеки от навязывавшегося нам представления об атеисте, которому «трудно найти равных по силе неверия» или что-то в этом роде.
«Верлен в раннем детстве был, под влиянием матери, бессознательно набожным. В годы юношества и молодости, как все его сотоварищи, он был неверующим, немного вольтерьянцем, но тоже более или менее поверхностным. Никогда не задумывался он более серьезно над вопросами философскими и религиозными, и наивная, чисто народная вера в благость Божию всегда жила в глубине его души. Когда для него настали черные дни, ему было так естественно искать утешения там же, где обретали его сотни поколений до него… <…> В каждой тюремной камере на стене висело Распятие: Верлен каждый день встречал его глазами, так же как картинку, изображающую сияющее и истекающее кровью сердце… Эти изображения глубоко влияли на узника Верлена, напоминая ему забытые чувства детских лет. <…> Он попросил себе Евангелие{44} (точнее, катехизис. – В. М.); на другой день – духовника. В свое обращение Верлен внес ту же страстность, с какой он совершал всё в жизни. Он почувствовал себя великим грешником, он пожелал отказаться от всей прошлой жизни и начать новое существование».
Отдельное издание «Мудрости» вышло годы спустя после того, как написано большинство включенных в нее стихов, и открывалось предисловием (дата: Париж, 30 июля 1880 года), из которого Брюсов привел наиболее важные строки: «Автор этой книги не всегда думал так, как теперь. Он долго блуждал среди заблуждений современности, участвуя в ее ошибках и неведении. Вполне заслуженные страдания обратили его к Богу, и Бог даровал ему милость понять это предостережение… Сознание своей слабости и воспоминания о его падениях руководили автором при создании этого труда, являющегося первым публичным исповеданием веры после долгого литературного молчания». Никто не хотел печатать поэта с дурной репутацией, былые успехи которого забылись. Выпустил книгу за счет автора издатель католической литературы Виктор Пальмэ.
Верлен хотел «дебютировать заново» и рассчитывал на успех, но книгу встретили разгромными и издевательскими рецензиями. Согласно Птифису, продано было восемь экземпляров, поэтому издатель со зла отправил тираж в макулатуру. Зато потом французская критика объявила «Мудрость» вершиной творчества поэта, и эта оценка перешла во французское литературоведение. «Самая замечательная, самая оригинальная, самая самостоятельная из книг Верлена, – писал Брюсов. – <…> “Sagesse” создает как бы новый, во всяком случае основательно, в течение веков, забытый, род литературы: с нею воскресает к истинному, художественному бытию религиозная поэзия, бывшая в параличе с эпохи Возрождения». Сологуб считал «католические стихотворения» «малоинтересными, малохарактерными для Верлена» и не стал их переводить. Пастернак бегло заметил, что «Верлен в тюрьме написал одну из своих лучших книг»