Всего две «звезды» получил «Сад Прозерпины» – самое знаменитое стихотворение Суинбёрна. «Прозерпины взгляд странный» не раз упоминается в его стихах, вызывая в памяти картину Россетти «Прозерпина», «Джоконду» прерафаэлитов (хотя на мой вкус «Прозерпина» куда прекраснее «Джоконды»). Переводчики не раз пытались справиться с пленительным в оригинале, но трудным для передачи текстом. Вирек отчеркнул на полях следующие строфы:

Перевод не идеален, но близок к оригиналу, с которым в более известной версии Михаила Донского совпадают лишь отдельные слова. Идем дальше – следуем за пометами влюбленного читателя.

У предпоследней строфы стихотворения – особая судьба. Ею пленился Мартин Иден из романа Джека Лондона, пользовавшегося в России огромной популярностью. В Интернете был проведен конкурс на перевод одной этой строфы, но по близости к оригиналу никто не превзошел Раису Облонскую, переводчицу «Мартина Идена»:

Это хорошо, но можно лучше. Если бы я знал как – попробовал бы сам.

Наконец, «Баллада гнета» – единственное стихотворение, удостоенное трех «звезд». В пометах легко усмотреть рефлексию пожилого Вирека по поводу «гнета долгих дней» и «мертвых лиц», но такие размышления присущи уже его ранним стихам. Да и Суинбёрн написал «Балладу гнета» еще молодым.

Почему, обращаясь к Суинбёрну, мы должны руководствоваться мнением и выбором Вирека? – спросит читатель. «Должны» – неподходящее слово. Верлен глазами Брюсова – не идеальный Верлен, но куда лучше, чем Верлен глазами бездарного переводчика или недоброжелательного критика. Идеального Верлена вообще не существует. Даже если вы прочитаете все его сочинения в оригинале (нелегкий труд!), это будет лишь ваш собственный Верлен. Брюсов и Сологуб с любовью и пониманием открывают нам Верлена, открывая при этом самих себя. Вирек с любовью и пониманием открывает нам Суинбёрна. Но сначала он сделал это для широкой американской публики.