«Суинбёрн был пламенеющим голосом юности и радости жизни, криком мятежа против чопорной викторианской респектабельности и приторной веры Теннисона, – писал вскоре после смерти поэта популярный в те годы прозаик и журналист Фрэнк Гаррис. – Многие годы он оставался самым живым созданием в Англии. <…> Неумирающая вера в человека и в Царство человека на земле, страсть к равенству, презрение к папам, коронам и ложным ценностям – весь юношеский идеализм и юношеское бунтарство облеклись в музыку и стали нетленными. Суинбёрн – поэт юности, его наследие столь же широко, как широк мир, его поклонники столь же многочисленны, как песчинки в море, потому что все молодые будут любить его и цитировать его стихи с горячим сердцем и слезами, пока будет звучать английская речь»[345].
В марте 1867 года Суинбёрн наконец познакомился со своим кумиром Мадзини, жившим в Лондоне, поскольку на родине ему грозил смертный приговор. Вождь итальянских республиканцев одобрил поэму нового друга «Песнь к Италии», которую тот немедленно отправил в печать в надежде на успех. Публике, ждавшей страстных и грешных стихов, многословный (вечный порок Суинбёрна!) гимн будущей итальянской республике не понравился – первое издание, выпущенное тиражом три тысячи экземпляров, распродавалось 30 лет. Век политических стихов вообще недолог. Потеряв актуальность, они могут привлекать только поэтическими достоинствами – как некоторые страницы «Возмездия» Гюго, но не вся книга. То же самое случилось и с Суинбёрном.
Политические темы заняли большое место в его следующем сборнике «Песни перед рассветом», или «Предрассветные песни» («Songs Before Sunrise», 1871). Темно-зеленый переплет украшен семью изящными золототиснеными медальонами работы Россетти, изображающими Солнце, Луну и звезды. Похожим образом художник ранее оформил первое издание «Аталанты в Калидоне», но оно выглядит куда скромнее. Первое издание «Песен перед рассветом» – одна из самых красивых книг, какие я видел.
Итальянские стихи сборника сегодня заинтересуют разве что историков или ценителей английской просодии. Не берусь судить об актуальности тираноборческих и богоборческих мотивов, но одну «песню перед рассветом» – времени, когда тьма особенно сгустилась, – вспомнить следует.
В 1900-е годы Ольга Чюмина, сочетавшая переводы Данте, Мильтона и Теннисона с острыми стихотворными фельетонами на литературные и политические темы (один из них чуть не стоил ей свободы), поэтесса «передовая» и потому над декадентами смеявшаяся, сделала сокращенный перевод стихотворения «Ночная стража». Приведу свою любимую строфу: