Если удастся прихватить на тот свет гнусного кайтерита, то совсем хорошо, ну а если нет, то что поделать…

Йухиро присматривал за мной, постоянно находился где-то рядом, и такое впечатление, что никогда не спал. Но в разговоры он вступать отказывался, на мои вопросы отвечал скупым «потом», так что шансов узнать, что он имел в виду, когда заявил «этот разумный спасет» мир, у меня пока не было.

Лиргана злилась, Равуда и вовсе ходил, словно шершнем в задницу укушенный, но сделать они ничего не могли. Кайтерит дважды пытался подобраться ко мне в горячке боя, второй раз сегодня, но всякий раз отступал, когда понимал, что его замысел раскрыт.

Сейчас время клонилось к закату, и мы с Максом сидели рядом с одним из куполов, через который можно было попасть в подземелья. Я возился с его маскировочной сетью, зачищал контакты, как на своей, чтобы она работала всегда, а не от случая к случаю, а Котик благожелательно наблюдал за нами с ветки ближайшего дерева.

Джунгли казались бы мирными, если бы не гул разрывов вдалеке.

— Ну что, примеряй, — сказал я, прикрутив на место крышечку управляющего блока. — Теперь эта ботва должна работать.

— Ха-ха, давай! — Макс водрузил максировочную сеть на шлем, и стал напоминать очень уродливую елочку. — Как сказал Сократ — тот, кто может спрятаться от людей, тот может спрятаться и от себя самого!

Он нажал активатор, замерцал и пропал.

Котик одобрительно хрюкнул, я же ощутил прилив неприличной гордости, а за ним — желание кинуть в рот таблетку расслабона, которое пришлось отгонять усилием воли.

— Отлично, — сказал я. — Работает.

Некий размазанный контур оставался в воздухе, но заметить его можно было, только приглядевшись. Он исчезал, стоило отвести глаза хоть на полметра, превращался в дрожание воздуха, колыхание ветвей, полет упавшего с дерева листочка.

Чем-то все это напоминало маскировку инопланетянина-Хищника из древнего фильма со Шварценеггером.

— Вапще… — сказало пустое место, и вновь стало Максом. — Спасибо, Егор, ха-ха! Теперь мы им всем покажем.

Я кивнул, хотя ни в какое «покажем» не верил, и так бриан не уничтожили наш крошечный отряд лишь чудом.

— Только… — он осекся, посмотрел на меня растерянно. — Не думаю, что поможет. Мы ведь все умрем тут? Так, Егор?

— Скорее всего.

На «Гневе Гегемонии» у Макса постоянно что-то болело, то голова, то спина, то живот, и он бегал к доктору через день. Но в лесу он не жаловался, не отставал и работал наравне с остальными, и только по осунувшемуся лицу и запавшим глазам было видно, насколько тяжело ему все дается.

— Но нет, ты выживешь… — тут Макс неожиданно запел. — Через две, через две весны, через две, через две зимы, отслужу, отслужу как надо и вернусь! Это про тебя. Только я вот нет, не могу вернуться… Там меня ждут… И не папа с мамой, хотя они тоже ждут, конечно, но не знают, где я, я даже не звоню, чтобы их не подставить! Блин!

Я давно подозревал, что у него в прошлом не все ладно, что кроется там скелет динозавра, но не расспрашивал. Каждый из нас несет свой груз, и незачем человека беспокоить зря, а если захочет, то сам расскажет.