И не успел я произнести хотя бы слово, как десятник исчез.

«Потом вытащим!» — сердито подумал я, и торопливо погасил брианский фонарь. Не попусти Гегемон, объявится на краю ямы Равуда, и расстреляет меня, точно кролика в ловушке.

Но надо поискать вход…

Помещение, где я находился, заполняли ящики разного вида и размера, почти все поломанные, разбитые, набитые всякой требухой, покрытые пылью, грязью и плесенью. Начинались из него три прохода, но первый заканчивался тупиком, второй был завален, а вступив в третий, я обнаружил настоящий лабиринт, где заблудился бы и Минотавр, и решил туда не соваться.

Только в самом крайнем случае, если меня и правда забудут.

Я просидел в яме с час, наверху совсем рассвело, когда послышались шаги, и вниз заглянула Лиргана.

— Все сидишь, рыжий? — спросила она. — Что сделаешь, чтобы я тебя вытащила?

Я вспомнил ее обещание — «ты будешь лизать мне ботинки», и внутренне содрогнулся.

— Дело такое… — протянул я. — Что угодно.

— Больше не скажешь мне «нет»? — голос ее звучал почти игриво.

— Э… не… — я вовремя одернул себя. — Не скажу.

— Тогда лови, — вниз с шорохом заструилась веревка. — Привязана к дереву крепко. Поэтому не воняй и вылезай.

Я подергал, убедился, что веревка на самом деле не провисает, и полез вверх. Оказалось зверски неудобно карабкаться, когда за спиной у тебя рюкзак, а на плече автомат, я ободрал ладони, несмотря на перчатки, и с тяжелым выдохом перевалил через край ямы.

— Вставай, — приказала она. — И раздевайся.

Мне до зуда на языке захотелось послать ее, как в прошлый раз, но я обещал не говорить «нет»… Кроме того, можно засунуть в жопу собственную гордость, ведь речь идет не только о моем выживании, но и о выживании моей дочери!

Я скинул рюкзак, расстегнул застежки на бронезащите, принялся стаскивать пропотевшее обмундирование.

— До полудня мы точно просидим тут, — сообщила Лиргана, разглядывая меня. — Поселок большой, своды частью обрушились, если что, тут можно спрятаться, да и обороняться удобно… Не тормози!

Я обреченно потащил вниз трусы.

— Вот так, хорошо, — она подошла вплотную, холодная ладонь сжала мои причиндалы. — Тебе ведь нравится моя грудь? Можешь пощупать ее… Не стесняйся… Сильнее…

Центурион тоже была без брони, и три выпуклости под одеждой можно было различить без труда.

Я сжал две крайние, ощутил под рукой упругую плоть, и моя собственная плоть восстала — я вымотался, как дюжина собак, я ужасно хотел спать, я ненавидел эту женщину, и одновременно я ее хотел!

Она ласкала меня умело, профессионально, ее губы были рядом, и я дрожал не от холода или стыда, от страсти.

— Трахнешь меня? Трахнешь? — спросила Лиргана насмешливо.

— Даа… — прохрипел я.

Содрать с нее все, завалить прямо тут, взять сзади, пожестче, одной рукой за волосы, чтобы эта сучка…

— А вот и нет, — она дернула рукой и отступила в сторону. — Теперь он твой.

Я не сразу понял, к кому относятся эти слова, но повернул голову на шорох листвы, и обнаружил Равуду.

— Для начала я отстрелю твой торчащий хрен, — сообщил он с довольной улыбкой. — Потом отрежу тебе яйца и заставлю их съесть… А дааальше… мы посмотрим. О, да-да…