Ведь даже вы, дядя, разговаривая со мной, думали, что я не убийца, правда? Что я случайно порешил вашего человека в своей квартире, так? Нет, не случайно, дядя. Я не случайно задушил жену. Не случайно зарезал вашего бритого бандита на кладбище. Не случайно резал мерзкого старикашку Трегубова. Не случайно… Все не случайно.

Он посмотрел на окровавленные усы дяди, на полотенце, торчащее из его рта, на расширенные от боли и ужаса глаза.

— Как! Как меня угораздило родиться так неудачно! В такой семье. Среди таких неумных и ограниченных людей! Как? Ошибка за ошибкой — вот моя судьба. Смотри. — Он поднес окровавленный кинжал к глазам Тимофеева. — Это называется «клинок бога смерти». И он у меня в руках. Но я не бог смерти, нет. Я просто несчастный, брошенный всеми вами мальчик. Неужели ты не понимаешь? Подписывай! Не заставляй меня ждать.

Через несколько минут Сбежин прошел мимо спящего в коридоре Федота. Тот устал высматривать опасность на улице, присел на стул в прихожей, да так и уснул в тепле. Леонид Андреевич снова пощупал свою грудь справа, где лежала расписка с подписью дяди, и вздохнул. Осталось последнее дело, а потом — прочь из Москвы.

Скопин с Архиповым подъехали на извозчике к Сухаревской с противоположной от башни стороны.

— Зайдем к Самсону, если он еще не спит, — сказал Скопин.

Здоровяка Самсона они застали в дверях лавки, в спешке натягивавшего длинный плащ.

— Ты куда, Лёва? — спросил Иван Федорович.

— Бегу в больницу, жена рожает!

— Уже?

— Ага, сподобилась наконец! — ответил Березкин.

— Нам подмога нужна.

— Не могу! — взмолился Самсон. — Сам понимаешь!

Он на мгновение остановился, повертел головой, а потом указал вправо:

— Вон, видишь того парня? Это Петька Арцаков. Он из моих. Иди, скажи, Самсон велел помочь.

Березкин торопливо потряс руку Скопину и побежал в сторону Шереметьевской. Скопин посмотрел туда, куда указал Самсон. Там у телеги с мешками картошки стоял, отвернувшись спиной, крепыш сам себя шире с бритой головой.

— Здорово, — сказал, подходя к нему, Скопин. — Я от Самсона. Он велел тебе нам помочь.

Парень повернул к ним широкое плоское лицо со сломанным носом.

— И чё?

— Иди к лавке Ионыча и постой там неподалеку. Но особо не светись. Мы пойдем внутрь. За нами может прийти такой бородатый казак. Этот — наш человек. А может такой — высокий и лупоглазый. Пусть он тоже войдет. Но если попытается сбежать — хватай и держи. Понял?

Парень кивнул.

— А мне что за это?

— Самсон объяснит потом.

— Хорошо.

Потом Скопин повел Архипова к лавке Ионыча. Народу на рынке было еще немного, так что дошли быстро.

— Стойте, — сказал вдруг Архипов, хватая Ивана Федоровича за рукав. — Дверь открыта.

Скопин замедлил шаг. Ставни лавки были заперты.

— Плохо, — пробормотал он. — У вас оружие есть?

— Нет.

— Отлично. Пошли, называется, на задержание. Я-то не беру никогда, со мной Мирон ходит. Да и ни к чему мне оружие. Ну ладно, я иду первым, вы — вторым. Если Сбежин уже там, хватаем его за руки и валим на пол. Пошли!

Скопин толкнул ногой дверь и шагнул внутрь.

В лавке было темно и тихо. Скопин посторонился, и следом вошел Архипов. Сквозь щели в ставнях пробивались тонкие лучики света, отражаясь на серебряных подстаканниках, выставленных на широкий прилавок. Скопин приложил палец к губам. Постояв так несколько секунд и кивнув на другую дверь, которая вела в заднее помещение лавки, он громко сказал: