Березкин остановился, схватился за грудь, а потом зашатался и медленно осел на землю, странно подвернув ватные ноги.

— Лёва? — в недоумении сказал акушер. Из-за скорости произошедшего и потому, что находился за спиной Самсона, он не успел заметить удар кинжалом.

Архипов пробежал мимо, скосив глаза на упавшего Березкина, и только выругался. Тут, наконец, его настиг Скопин, вывернувший из-за лавки.

— Давай! — крикнул он, не замечая оставшегося позади умирающего Самсона. — Давай. Не упусти.

Сзади раздался крик ярости — это Петька Арцаков, сильно отставший от погони, наткнулся на тело своего хозяина.

Прохор Силантьевич доехал до Сухаревской башни, расплатился с извозчиком и быстро пошел в сторону больницы. Он шел сосредоточенно, засунув руки в карманы длинного купеческого сюртука и надвинув шапку на самые брови. Теперь все зависело от скорости. Прохор был не единственным доверенным лицом Маркела Антоновича. Митяя Злобина он не опасался — того было легко прижать к ногтю. А вот Мурза мог попытаться перехватить власть, если кто-то уже шепнул ему про смерть Тимофеева. С Мурзы станется подослать к Прохору своих головорезов.

Прохор Силантьевич сжал нож в кармане. Еще ночью он собирался пустить его в дело, чтобы прикончить племянника хозяина, но теперь, вероятно, потребуется что-то посерьезнее. Прохор зло усмехнулся: пора уже сделать то, что он еще год назад предлагал Маркелу — договориться с Самсоном и использовать его ребят, чтобы обложить торговцев на Сухаревке данью. А будет он артачиться, убеждал Прохор Маркела Антоновича, так можно от него избавиться и уже самим руководить этим делом, ни с кем не делясь. Маркел тогда отказался, считая, что дела и так идут ходко и что Самсон может начать войну, а это привлечет лишнее внимание полиции, которая, хоть и получала мзду от Маркела, но в случае неизбежных в таком случае беспорядков могла и забыть о своем благоволении. Но теперь Маркел был мертв, и ничто не мешало Прохору снова вернуться к прежнему плану — главное было обдумать все как следует, чтобы перехват дела у Самсона прошел гладко и быстро. В крайнем случае, подумал Прохор Силантьевич, предложу ему поначалу хороший процент, поторгуюсь. А там — посмотрим. И он снова сжал нож в кармане.

Дальше все произошло стремительно. В толпе вдруг закричали, замахали руками — мужики и бабы начали разбегаться. Прохор насторожился, замедлил шаг и, не вынимая ножа из кармана, раскрыл лезвие. На него молча бежал высокий мужчина с большим кинжалом в руке.

— Ах, Мурза, поганец! — пробормотал Прохор. И за секунду до столкновения сделал мягкий шаг вправо, мгновенно выхватил нож и полоснул нападающего по шее, прямо по артерии. Потом, не останавливаясь, нырнул в узкий проход между лавками, с щелчком закрыл нож и бросил его в ящик с огурцами. Не оглядываясь, Прохор пошел вперед. Пусть он остался без оружия, но зато теперь в нем была жестокая решимость голыми руками задушить любого, кто встанет у него на пути.

Сбежин уже видел конские морды, сидевших в пролетках дородных извозчиков, куривших трубки и самокрутки. До свободы оставалось несколько саженей. Бородатого мужика, шедшего ему навстречу, он хотел просто отпугнуть кинжалом, ожидая, что тот, как и остальные встречные, просто убежит с дороги. Тот действительно посторонился, но вдруг махнул рукой, и Сбежин ощутил страшную боль в шее. Он как будто запнулся. Шея и грудь сделались горячими, внезапно страшная усталость и сонливость накатили на Леонида Андреевича. Он сделал несколько шагов, еще продолжая борьбу.